Иди за мной
Шрифт:
Ренат не мог понять, ходил он к Вернеру, или ему почудилось. С некоторых пор он ни в чем не был уверен на сто процентов. Он много хотел сказать гуру, но, кажется, не сказал. Вернер опять его переиграл. Как он это делает?
Ренат намеревался уличить Вернера в том, что тот подослал к нему Соню, а к Ларисе – Мачо.
«Вы злоупотребили нашим доверием и выведали, чего нам не хватает, – мысленно твердил он. – Вы плут! Шулер! Вы передергиваете карты с невозмутимым видом! Но от этого плутовство не перестает
Он обвинял Вернера во всех грехах. Отвечал за него. Потом опровергал возражения гуру. Виртуальный диалог затянулся на целый час.
Ренат каким-то образом благополучно очутился во дворе своего дома. Припарковал «Мазду» и сидел в машине, подавленный собственной беспомощностью.
«Как я доехал?» – спрашивал он себя и вынужден был признать, что сделал это неосознанно. Хотя нет… кое-что его память выдала. Свидание с Зоей на Кузьминских прудах…
Он полез в карман и обнаружил там скрученный альпинистский шнур.
– Надеюсь, я ее не убил… – он взял телефон, повертел в руках, хотел позвонить Зое, но передумал. – Что я ей скажу? Извини, бес попутал? Она плюнет мне в лицо…
Ему стало так муторно, что хоть вешайся. Как раз и шнур пригодится.
– Вернер, вы сводите людей с ума своими «методиками», – пробормотал он. – Толкаете их на эксперименты, которые сами же срежиссировали. Вы подсылаете своих сообщников, выдавая их за какие-то тульпы. Впрочем, что это я? Надо быть честным. Я изнывал от любопытства и возомнил себя умником, который разберется в ваших хитросплетениях, Вернер. Я строил из себя детектива, который тянет за ниточку и распутывает ваш бесовский клубочек. Вы меня обыграли. В результате я сам запутался. Мало того, я впутал в эту авантюру Ларису Курбатову! Докторша посещала клуб от скуки и не воспринимала всерьез рецепты, которые там выдавались…
«Лукавите, дружище, – перебил гуру. – Выгораживаете себя и свою подружку!»
– Она мне не подружка…
«Разве? – глумился над ним Вернер. – Значит, у вас все впереди. Вы оба ищете приключений, вместо того чтобы тешиться «обычной жизнью». Вы не довольствуетесь хлебом насущным, вас тянет на редкие лакомства. В этом нет ничего предосудительного…»
– Не заговаривайте мне зубы! – огрызнулся Ренат.
Он сообразил, что ведет диалог с Вернером вслух, и осекся. Со стороны может показаться, что он не в себе. Вероятно, так и есть.
Ренат поднялся в квартиру, принял душ и завалился спать. Его нервы были на пределе. Он больше не мог думать – ни о чем. Стоило ему задремать, как рядом появилась Соня, восхитительно прекрасная и сердитая.
– Где моя брошь, милый? Ты обещал…
Она коброй подползла к нему и обвилась вокруг его тела. От нее пахло левкоями, мускусом и вонючим кремом, который Ренат нашел в ее сумочке. Эта гремучая смесь дразнила его обоняние и возбуждала любовный пыл.
Он положил руку на пупок Сони и нащупал золотое украшение в виде змеи, кусающей
Соня преображалась в его объятиях – как предметы в руках фокусника, который кладет в корзину бумажную птичку, а вытаскивает живого голубя. Кобра, бабочка, летучая мышь сменяли друг друга… и каждая принимала образ женщины, страстной, неутомимой, изощренной…
Ренат понимал, что это сон. Он понимал и то, что стал заложником этого сна. Соня опутала его сладкими сетями, которые оказались крепче железа.
– Иди за мной… – шептала она. И он шел у нее на поводу, как барашек на заклание.
Ренат проснулся изможденным, словно после марафонского забега. Вернер не объяснил ему самого главного: есть ли способ вырваться из сетей собственной мечты. Что нужно сделать? Испить ее до дна? Или остановиться перед последним глотком?..
– Вам всё приснилось, – сказал врач, выслушав жалобы Зои. – На окнах стоят сетки, а из коридора бабочка влететь не могла.
– Я видела ее здесь!.. У нее черные крылья и ужасные зубы…
– Зубы? У бабочки?
– Вы мне не верите?
Доктор осмотрел палату и пожал плечами.
– Куда же она подевалась, в таком случае?
– Не знаю…
– Зубастая бабочка… – задумчиво повторил он. – Интересно. Раньше вас посещали подобные видения?
– Я не сумасшедшая, – обиделась Зоя. – Я плачу вам деньги не за то, чтобы выслушивать оскорбления.
– Что вы? Я хочу вам помочь, поэтому задаю э-э… неудобные вопросы.
– Принесите мне телефон, – потребовала она. – У меня сын, который понятия не имеет, где я. Я должна ему позвонить.
– Конечно.
Доктор выполнил ее просьбу, и Зоя дозвонилась сыну. Тот был пьян в зюзю. Он едва ворочал языком.
– Я тут с ребятами, ма… Отстань, ладно?
Пока Зоя в больнице, он привел к себе компанию подростков, таких же наглых распущенных юнцов, как сам. Ему не пришло в голову побеспокоиться о матери. Он был рад, что она не мешает ему и его друзьям «отрываться по полной». Вероятно, они выпили все ее запасы спиртного и опустошили холодильник.
– А девочки у вас там есть? – сдерживая ярость, осведомилась она.
– Допустим… и че?
У Зои заныло сердце. Мальчишка, которому она посвятила часть своей жизни, ведет себя отвратительно. Он ничего не ценит. Ни ее заботы, ни душевного тепла, ни денег, которыми она снабжала его. В сущности, сын в своем беспросветном эгоизме в чем-то походит на Рената.
Из ее глаз потекли слезы.
– Сворачивайте свою гулянку! – приказным тоном выговорила она. – Чтобы через полчаса духу твоих дружков не было!
– Че ты начинаешь, ма…
Сын не спросил, где она, почему не ночевала дома, все ли у нее в порядке. Ему нет до нее дела! Впрочем, он привык к ее отсутствию. Зоя часто проводила время у Рената, оставалась у него на ночь. В его объятиях она забывала обо всем на свете… в том числе и о сыне.