Идите в баню, князь тьмы
Шрифт:
— Так и есть, — безэмоционально ответила девушка. — Я обозналась. Прошу меня простить.
Фида опешила. Она переводила изумлённый взгляд от Асмодея к Розе, пытаясь понять, что происходит. Когда мадам Вольф, заподозрив, что брюнетке в розовом дурно, подхватила её под руку и повела к столику для фуршета, ведьму тут же окружили друзья, оттеснив Жана.
— Что хотела от тебя эта сумасшедшая? — громче всех спрашивала Иветт.
— Если какие-то проблемы, ты только скажи, — вторил ей Эдриан.
Фемида не спешила отвечать.
Когда все ушли, Иветт удалось уговорить подругу остаться на ночь. Ей безумно хотелось обсудить кое-что очень важное.
— Ты понимаешь, что чуть не ушла с ним в его личный портал?! — громким шёпотом спрашивала Иветт, когда обе уже приготовились ко сну, но не спешили ложиться.
— Я вообще ничего не понимаю, — призналась Фида. — Это не я была, он меня околдовал.
— Тётя говорит, что демоны все такие. Долго не разговаривают. Пришёл, увидел, овладел.
— Ей, конечно, виднее, — попыталась перевести всё в шутку Фида.
— Но ты молодчина. Я считаю, ты долго держалась, если учесть, с каким проворством некоторые готовы были раздвинуть перед ним ноги посреди зала. Асмодей, конечно, красавчик, и даже не знаю, как бы я повела себя на твоём месте, — Иветт с мечтательным видом откинулась на подушку.
Фида решила воспользоваться ситуацией.
— А не может так быть, — начала она, — что ты не поддаёшься его влиянию потому, что сама влюблена?
Иветт подскочила.
— Это что, так заметно, да? — испуганно спросила она.
— Не то, чтобы заметно, просто мне показалось…
— Ты права, — перебила её Иветт, схватив в охапку подушку и смяв её в объятиях. — Но ты же его видела! Как можно остаться равнодушной рядом с таким мужчиной? Он невероятный! Такой милый, остроумный, а глаза какие!
— Да, он ничего, — заулыбалась Фида, полагая, что они говорят об одном и том же человеке. — Глаза и правда красивые.
— Зелёные, как изумруды! А волосы! Обожаю брюнетов, особенно с длинными волосами, которые приходится собирать в хвост.
Фида так и застыла. Всё время их с Иветт разговора в её воображении рисовался Эдриан, но тот вовсе не был брюнетом, и глаза у него были совсем не зелёные. Она даже как-то неловко кашлянула, не зная, что сказать, и судорожно вспоминая, о ком речь. Когда же Иветт назвала имя, всё встало на свои места.
— Чарли прелесть, — пролепетала она. — Скажи же?
Фида вспомнила Чарли. Высокий, статный брюнет с пронзительным взглядом зелёных глаз. Он и впрямь был само очарование, но только было в этом очаровании, в его манере держаться и говорить что-то пугающее. С таким меньше всего хотелось бы оказаться наедине. Сынок то ли банкира, то ли главы местной
— Признаюсь тебе по секрету, — проворковала Иветт. — Он пригласил меня к себе на загородную виллу в следующие выходные. Родители недолюбливают его семью, а потому я соврала им, что поеду с друзьями на побережье. Эдди согласился подыграть. Он душка.
— Да, Эдди хороший парень, прям золотко, — обречённо проговорила Фида. — Такая дружба дорогого стоит.
— Да, ты права. Мне повезло с ним. Эдди столько раз меня выручал, брал на себя вину за мои проказы ещё с детства. Я всегда говорю ему: «Милый, кому-нибудь повезёт с тобой» — Иветт расхохоталась. В этом смехе не было ни намёка на подтекст. Эдриан всегда был для неё не более, чем другом.
Они уснули довольно поздно, а наутро Фида встала с первыми лучами и попрощавшись с подругой, устремилась домой. Рабочий день никто не отменял. Она заранее предупредила своих через особую связь с Рокси, что заночует у Иветт, тем не менее зверюшка по возвращении хозяйки всячески демонстрировала, как она обиделась. Ни тебе вкусняшек с барского стола, ни сплетен, для которых вечер — самое время, тогда как утром всё забывается и вообще не до этого. И так как к ней не спешили с извинениями, то и она весь день не показывалась, отчего Фида и впрямь почувствовала себя виноватой. Обслужив последнюю клиентку с ожогом после неудачного опыта зельеварения, ведьма наложила полную тарелку мороженого и поднялась в комнату.
— Рокси, — позвала она, — ты где? — В ответ тишина, — прости меня, дружище. Если не простишь, то мне придётся в одиночку съесть всё это безумно вкусное мороженое.
Фида присела на застеленную кровать и поставила рядом с собой тарелку. Запустив в рот ложку с розовым великолепием, залитым шоколадом, она с наслаждением застонала. Под кроватью что-то прошуршало. Вскоре недовольная рыжая мордочка показалась над покрывалом, устремив взгляд на лакомство.
— Мороженое я и без тебя могла съесть.
— А вот и нет.
— А вот и да!
— Римус не стал бы кормить тебя сладким без моего ведома. Слушай, Рокси, — она отложила ложку. — Мне и так на душе паршиво, давай не будем ссориться, — Фида улыбнулась, одарив фамильяра ласковым взглядом, копнула мороженое и протянула ей ложку.
Рокси порывисто слизала лакомство, после чего запрыгнула на кровать и села напротив хозяйки.
— Почему на душе паршиво, расскажешь? — спросила она, уже подозревая неладное.
Фида вздохнула и, скормив питомцу очередную ложку мороженого, проговорила: