Идолы власти от Хеопса до Путина
Шрифт:
Не надо быть пророком, чтобы предположить, что в будущем индуистские храмы в Москве, разумеется, будут построены. И будут существовать, пока будут посещаться и финансироваться собственной паствой.
Мы уже говорили о том, что дискриминация в царской России католической, мусульманской, иудейской и староверской аристократии стала основным фактором, приведшим к крушению старой империи.
Это как раз тот случай, когда России стоит поучиться на собственных кровавых ошибках.
А то, что было хорошим, необходимо перенимать, даже если это кажется несовременным и противоречит декларируемой политике других европейских государств. Так, нужно признать, что исключительная роль дворянства в царской России диктовалась не только историческими пережитками, но и огромными аграрными просторами.
Тогда не было бесхозных брошенных земель и запустевших деревень. Через дворянские хозяйства на селе распространялись как производственные новшества (новые агротехнические приемы и сельскохозяйственные культуры), так и культура и образование. Необходимо учитывать, что внедрение чего-то нового в человеческом обществе вообще идет только через подражание нижестоящих вышестоящим. В последнее время это доказали и волны увлечения теннисом и горными лыжами.
Надо признать, что созданные после революции крупные хозяйства, колхозы и совхозы, а также насаждаемые последние двадцать лет фермерские хозяйства оказались менее эффективными, чем дворянские поместья. Фермерские хозяйства слишком маленькие и нестабильные. Колхозы и совхозы, выйдя из-под партийного контроля, разграблены временщиками.
Можно, конечно, подождать еще лет пятьдесят, пока на селе самостоятельно сформируется слой крупных земельных собственников. Но не факт, что это будут представители коренных национальностей, потому что упадок сельской экономики, уже давно дошедшей до разрухи, ставит под вопрос вообще выживание сельских жителей как социальной группы.
Фактически сегодня задача формирования земельной аристократии — наиважнейшая для сохранения российского села.
Только вот не надо про крепостное право! Просто селу нужны лидеры, вожди и хозяева. Набирать команду исполнителей им придется в жесткой конкурентной борьбе с частными предпринимателями городов и с государственной службой. Но пока некому конкурировать и некому предлагать наемным работникам приемлемые зарплаты. Село первыми покидают не исполнители, а организаторы, будущие аристократы, несостоявшийся высший класс.
Немногим лучше, чем в деревне, обстоят дела в небольших городах и даже в целых регионах. Постоянный отъезд талантливой молодежи, поглощение и вытеснение местного бизнеса крупными сетями превратили депрессивные города и веси в бездонные дотационные дыры в бюджете, а любые попытки экономии бюджетных денег приводят здесь к дальнейшей деградации коммунальной сферы социального хозяйства и в конечном итоге к еще большему снижению качества населения. Беда в том, что и здесь нет своей местной аристократии. Только она может взять на себя заботу о сохранении этих бесхозных и бесхозяйных ныне поселений. Увы, ушло то время, когда в любом уездном городке можно было встретить отпрысков старых и славных российских семейств и родов, а за любым леском располагалась помещичья усадьба, хозяева которой на протяжении иногда десятков поколений обустраивали свои земли, подавая пример местным крестьянам.
Нынешняя новая аристократия уже сформировалась в крупных городах, потому что именно в городах сосредоточены и государственные должности, и крупный и средний бизнес. А вот в городках, поселках и селах единственный способ выбиться в люди —уехать оттуда. Остаются худшие, неспособные, и именно поэтому заброшены поля, горят опустевшие дома, и запустение охватывает все новые и новые территории.
Именно поэтому мы считаем малые города, поселки и села зоной, где недостаточно обычных механизмов рыночной экономики. Если мы не хотим потерять Россию, государство будет вынуждено приложить усилия к формированию здесь новой местной аристократии. Для этого должны быть восстановлены такие механизмы, как земельные пожалования и предоставления адресных привилегий тем, кто займется возрождением этих бескрайних просторов России, занимающих большую часть площади страны. Ну и, конечно, Россия останется страной регионов. Сегодня любая попытка брендинга единой России, то есть России как единого целого, невольно превращается в брендинг Москвы. Постоянно происходит односторонняя миграция
Те, что талантливее, сильнее, работоспособнее, едут из деревень в поселки, из поселков в города, а из городов в Москву. В Москву переселяются уже целые регионы. Особенно нищие кавказцы, столь любимые москвичами. Понятно, что закрепить население, отобрав у людей паспорта либо иными принудительными способами, в XXI веке неправильно, да и невозможно.
Значит, и здесь нужны какие-то привилегии. Экономически дать их практически невозможно, потому что сегодняшняя концентрация капитала современных отраслей экономики и качество жизни делают любую территорию России неконкурентоспособной по сравнению с Москвой. Как показывает опыт, этот разрыв постоянно растет. Таким образом, основная задача —заманить на территории, на периферию, представителей именно высшего класса, поскольку только они способны добиться там изменений к лучшему. И надо чем-то удержать их там.
Как показывает опыт, при этом совершенно бесполезно посылать некие десанты из центра на территории, поскольку каждый участник такого десанта рассматривает его как временный и не планирует связать будущее свое и своей семьи с территорией, где он высажен. Не так давно Свердловская область уже стала свидетелем подобного московского десанта команды назначенного губернатора Мишарина, когда в течение чуть больше двух лет толпы чужаков прискакали, ободрали все, что только можно ободрать и бесшумно растворились в неизвестном направлении.
Точно так же бесперспективно передавать территории для развития любым крупным межрегиональным корпорациям, которые закономерно видят в территориях просто площадку для получения доходов и так же не торопятся переселять туда своих акционеров и топ-менеджеров.
Политика — искусство возможного, а возможностей у нас не так много. Попытки создать экономический рай в регионах за счет щедрых трансфертов из центра весьма сомнительны, даже если это касается только крохотной Чечни. Значит, остаются только политические шаги. Нам необходимо отказаться не только от губернаторов —назначенцев центра, но и от несменяемых выборных губернаторов ельцинской эпохи. Глупо менять культ Путина на 80 культов мини-Путиных. И назначенный и несменяемый губернатор всегда будет заинтересован в зачистке поля потенциальных конкурентов.
Единственный способ этого избежать — ограничение полномочий выборного губернатора одним сроком без всяких там "подряд — не подряд".
По сути, каждый регион должен превратиться в аристократическую республику в составе России. Нам нужна именно местная элита, в какой-то степени подконтрольная как местному населению, так и центру, но в то же время имеющая некие гарантии стабильности для себя и для своих семей.
Таким образом, для того, чтобы заняться увеличением привлекательности территорий, из которых состоит Россия, нам придется разделить бренд России в целом и бренд конкретной территории. Разделиться, чтобы остаться едиными!
В значительной части современного мира подобное разделение достигается благодаря конституционной монархии. Таким образом, идеи единства страны связываются не с конкретной политической партией или, не дай бог, с фигурой конкретного политического деятеля. Желательно, чтобы вопрос единства страны вообще перестал быть предметом политических спекуляций. Это признают даже сепаратисты. Например, Михаил Кулехов, координатор "Областнической альтернативы Сибири", заявляет: "Не случайно уже с весны 1917 года, сразу же после падения монархии, начался процесс обособления Финляндии, Украины и Сибири. С формально-юридической точки зрения это имело вполне законные основания: ведь единственной легитимной основой вхождения этих (как и многих других) территорий, стран и земель в состав Российского государства была личность императора Всероссийского, по совместительству являвшегося и великим князем Финляндским, царем Польским, Казанским, Херсонеса Таврического, Астраханским и Сибирским… С упразднением монархии не осталось никаких формально-юридических оснований для того, чтобы Сибирь продолжала числить себя в составе Российского государства, и автономизация, а впоследствии и Декларация независимости Сибири (4/17 июля 1918 года) были совершенно логичными".