Идти полным ветром
Шрифт:
Надо сказать, что все время, пока Михель Зиверс щедро угощал товарищей и болтал языком, все больше пьянея, за ним внимательно наблюдали несколько плечистых молодцов, сидевших неподалеку. И когда гамбуржцы предпринимали отчаянные усилия к тому, чтобы доставить своего надравшегося товарища на борт "Анн-Шарлотт", мало кто из них обратил внимание, что эти люди, словно по команде, исчезли за дверью.
Первым сообразил, что произошло, старик такелажник.
– Все ясно!
– прохрипел он, покачиваясь, и сделал неопределенный жест рукой.
– Теперь ищи ветра в поле.
С тем они и вернулись на "Анн-Шарлотт". Наутро Михель Зиверс тоже не появился, и капитану Шредеру стало ясно, что пропавший матрос теперь находится на одном из британских линейных кораблей, стоявших на якоре у противоположного берега Темзы. Товарищи Зиверса рассказали капитану о его пьяной болтовне насчет Йохена Мартенса и талеров из выкупной кассы, но Михель Шредер поначалу отказывался им верить, пока один из помощников боцмана не сказал ему:
– Откуда трактирщик берет деньги, я не знаю, не буду врать, но, что он уже многим морякам ссужал талеры под проценты, - это совершенно точно.
От этих слов новый капитан "Анн-Шарлотт" потерял покой. Именно по этой причине, едва лишь судно ошвартовалось в гамбургском порту, он отправился к Беренту Карфангеру за советом.
Карфангер был занят переделкой своего "Мерсвина". Поднявшись на палубу по наклонной доске, один конец которой лежал на фальшборте, а другой - на причале, Михель Шредер увидел, что все кругом завалено деревянными брусьями, толстыми досками и кницами. На баке, прямо посередине палубы, зияло отверстие, в которое с полдюжины матросов опускали на толстых талях новый якорный шпиль. Карфангер, одетый в такую же грубую рабочую одежду, как и остальные, вместе с другими повис на ходовом конце талей, удерживая на весу тяжелый шпиль.
– У вас забот полон рот, как я погляжу, - здороваясь, заметил Михель Шредер.
– Похоже, вы собираетесь сделать из "Мерсвина" новый корабль?
– Вы почти угадали, - подтвердил Карфангер.
– Мне крупно повезло с новым плотником - с ним мне никакая верфь больше не понадобится.
Они спустились в капитанскую каюту, где Шредер сразу рассказал обо всем, что ему стало известно, и высказал кое-какие подозрения по поводу всей этой истории. Карфангер слушал его внимательно, не перебивая. Когда Шредер умолк, он спросил:
– Но почему вы пришли со всем этим ко мне?
– Вы член правления гильдии капитанов. Если бы я по-прежнему оставался штурманом, то обратился бы к одному из старейшин гильдии штурманов и боцманов.
– Да, вы правы, - задумчиво протянул Карфангер.
– Но, надеюсь, вам понятно, какие последствия будет иметь для меня эта история, если я сообщу о ней адмиралтейству?
– Не совсем...
– Шредер недоуменно глядел в затылок Карфангеру, стоявшему спиной к нему у кормового окна.
Помолчав, тот ответил:
– Вам известны мои размышления по поводу создания принадлежащей городу эскадры фрегатов для охраны торговых караванов. Следовательно, вы можете себе представить, как "обрадуется" Утенхольт, если этот замысел будет осуществлен.
– Да он просто взбесится!
– Безусловно. И во мне
– Но я не понимаю, причем тут Утенхольт.
Пришлось Карфангеру разъяснить ему всю предполагаемую подоплеку взаимоотношений судовладельца с хозяином "Летучей рыбы".
– Одним словом, я займусь всем этим, - заключил Карфангер, - пусть даже мне придется порой труднее, чем в морском бою. Как и там, кто-то должен нанести первый удар, на этот раз его хочу нанести я. Может быть, этот удар придется в пустоту - кто знает; поживем - увидим.
И Берент Карфангер, не откладывая дела в долгий ящик, на следующее же утро отправился в адмиралтейство. Сразу после полудня в "Летучую рыбу" явились секретарь адмиралтейства Рихард Шредер, член коллегии Иоахим Анкельман, шкипер Клаус Кольбранд, депутат конвойной коллегии Петер Бурместер и Карфангер. Без долгих предисловий они потребовали у трактирщика кассовые счета и приходно-расходную книгу, "чтобы проверить состояние дел", как выразился секретарь адмиралтейства. Йохен Мартенс с готовностью открыл ларец, извлек оттуда требуемые бумаги и вручил их господину Анкельману, который тотчас углубился в их изучение. Рихард Шредер не спускал глаз с трактирщика, хотя и усиленно делал вид, будто тщательно суммирует колонки цифр в приходно-расходной книге.
Так прошло около часа, пока Йохен Мартенс не попросил позволения выглянуть на минутку в трактир проверить, все ли там в порядке. Трактирщика отпустили. Через несколько минут он вернулся и занял позицию в непосредственной близости от ларца с деньгами, крышка которого была по-прежнему откинута.
Рихард Шредер насторожился, хотя со стороны казалось, будто он ещё усерднее занялся подсчетом цифр, покрывавших страницы приходно-расходной книги. Не прошло и минуты, как он краем глаза приметил, что Йохен Мартенс собирается незаметно сунуть в ларец кожаный кошелек.
– Стойте! Что это вы там делаете?
– воскликнул Шредер. Испуганный трактирщик вздрогнул, и кошелек, выскользнув из его пальцев, шлепнулся не в ларец, а прямо ему под ноги. Все взоры тотчас обратились на него.
– Что это значит?
– грозно вопросил господин Анкельман.
Йохен Мартенс принялся извиняться, заикаясь и путаясь, объяснять, что по забывчивости не внес вовремя в кассу последние платежи. Пусть почтенные господа не гневаются на него за это - ведь деньги все, до последнего гроша, в кассе.
– Значит, вы из собственного кошелька внесли в выкупную кассу деньги, которые одолжили из неё Михелю Зиверсу?
– спросил Рихард Шредер.
– Какому Михелю Зиверсу? Деньги из кассы?!
– трактирщик изобразил на лице крайнюю степень удивления.
– Ума не приложу, отчего вы задаете такой вопрос, господин Шредер?
– А оттого, что вы теперь получите свои денежки обратно не раньше, чем рак на горе свистнет. Разве только вы так подружитесь с адмиралом лордапротектора Англии Блейком, что он заплатит вам долги Михеля Зиверса.