Идущий на Север. Долина Башен
Шрифт:
– Держи, – сказал я тоном, не допускающим пререканий. Хорошо говорить таким тоном, когда заранее видишь, что респондент точно не будет сопротивляться.
Он же забрал себе длинный и узкий кинжал.
Два обычных амулета: нагрудный от стрелы и наручный браслет – индикатор нечисти. Дорого они не стоят, однако монетки получишь. Но Гел предложил другой вариант.
– Я бы не отказался пристроить один из амулетов к седлу Фанги. С правой стороны. Один у него уже есть, но он защищает коня лишь от удара стрелой спереди.
– Конечно! –
– Учёный!
В небольшом заплечном мешке была нехитрая снедь, смена белья, хозяйственная мелочь и большой тяжёлый кошель. Заглянув внутрь, я некоторое время покопался в нём, а потом приподнял пригоршню и со звоном высыпал обратно. Монеты! Разложив прямо на земле плащ, неторопливо пересчитал.
Сто двенадцать солеров, ого!
– Похоже на то, что покойник был у них казначеем, – первой сообразила Лана.
Деньги хорошие. Вряд ли такие могут быть у простого рыцаря.
– Что ты на нас смотришь? – удивился воин. – Кто потратил столько монет на покупку дилижанса? Забирай, всё едино вместе пить будем.
Резонно.
На одежду и обувь – а это были высокие юфтевые сапоги – никто не покусился. Мародёрка на Ванкоре – обычное дело ровно в той степени, насколько найденное жизненно необходимо в конкретном случае конкретному же человеку. Не бери лишнего, спать спокойней будешь – такова примета.
Ещё через полчаса дело было закончено.
Уже сидя в салоне, я ещё раз вытащил из внутреннего кармана кошеля стопку карточек и ещё каких-то документов, зацепился глазами за картонный прямоугольник, вздохнул и спрятал бумаги обратно. Всё подтверждается, события развиваются не самым лучшим образом.
– Не пора ли нам наполнить желудки, хозяин? Время обеда.
– Что? Опять этот сыр? – возмутился Геллерт. – Нет уж! Пора подстрелить лань или нежную косулю и зажарить хорошие сочные куски на рожнах. Мужчина не может жить без мяса, как женщина без сладкого…
– Предлагаю не задерживаться и двигаться дальше, – прервал его я. – Не исключено, что мы найдём придорожную таверну. Да и Грандур, по моим расчётам, уже недалеко, это даже предпочтительней, поужинаем в самой лучшей таверне. По местам – и поехали, не хватало ещё припоздниться и опять попасть в ночь.
Если в огромной долине со множеством болот пейзаж был безрадостным, то описать мрак и ужасную разруху, которые встретили нас через полчаса, весьма непросто.
– Это была деревня? – спросил я.
– Скорее посёлок, вон, какой длинный…
Бывший посёлок. Как бывает обычно, он отстроился вдоль дороги, такие же вытягиваются и вдоль рек, так жителям удобней всего.
Вся поверхность справа была буквально убита, перепахана, тщательно изуродована и приведена в полное запустение. Тут и там виднелись черные пятна сожженных домов и амбаров, угольными
За двести метров до посёлка дилижанс остановился, и Геллерт снова сел на своего коня.
– Это ведь не может быть простым пожаром? – с тревогой спросила Лана.
– Здесь и деревьев-то немного, а лес далеко, – ответил я, указывая ладонью. – Если и пожар, то рукотворный, смотрите, вон на тот дом пламя никак не могло перекинуться, он стоит отдельно.
– Значит, разбойники?
– Никакие разбойники не смогут такого сотворить, уважаемая, – не согласился возничий, направляя дилижанс медленно, чтобы мы могли всё рассмотреть.
Разведка работала: с трудом сдерживая порывистого Фанги, Геллерт Де Вельд медленно объезжал остатки построек, то и дело нагибаясь и что-то рассматривая.
– Я бы предположил злонамеренное нападение вооружённого отряда.
– Ты прав, хозяин. Говорят, что в этих местах уже орудуют банды северных варваров, которые спускаются с гор…
– Так и горы далеко! – сказал я.
Пожав плечами, Гика поёрзал, разминая затёкшую спину, и в дискуссию вступать не стал.
Куда ни посмотришь, всюду видны следы разрушений и грабежей. С угрюмым молчанием экипаж разглядывал руины, дилижанс потрясывало на разбитой кочковатой дороге: зачастую дорога возле населённых пунктов находится гораздо в худшем состоянии, чем на удалении от них.
– Сюда уже месяц никто не наведывался! – доложил Геллерт, подъезжая ближе.
Обильные ливни давно прибили пепел, смыли, что могли, с серых скелетов, что-то рухнуло позже под ветрами. Даже у самого стойкого человека сердце сожмётся, когда он увидит бездушно истерзанную и поруганную землю, некогда заселённую людьми.
– Мне ничего не говорили, Гел! Похоже, в Бикаде не знают, что тут такое творится.
– Знают, наверняка знают, Марк, просто не придают значения и не хотят сеять панику среди торговцев.
– Лучше бы посеяли, – буркнул Гика. – Тогда уважаемый Зораф Картич трижды подумал бы, прежде чем отправлять свою дочь в далёкое путешествие.
Дочь торговца тут же возмутилась.
– Вы думаете, что я боюсь? За стенами Грандура всё будет спокойно! – воскликнула она. – Это неприступная крепость!
Спокойно ли?
Убитый посёлок, помнящий отчаяние последних жителей, заставлял думать, что мы ещё долго не увидим ни единого приветливого лица, ни одной дружеской улыбки. Недаром Север известен суровостью нравов, недаром мало кто на юге знает, что тут происходит. Да и не очень интересуются, если честно. Прикрытые Севером, южане живут своей жизнью, гораздо более спокойной и беззаботной.