Идущий на смех

Логинов Геннадий

— Полезете внутрь, спасая людей в огне и дыму (если Вы малодушный, то должны выдержать проверку, или отказаться от подобной затеи) — 1309

— Ухватитесь за край одеяла, помогая ловить людей, выпрыгивающих из окна — 1298

— Или решив, что Вы — старый больной человек, а подвиги — дело рук молодых, немного постоите и посмотрите? А вскоре, когда всё будет закончено, пойдёте по своим делам, оставив позади встревоженных людей и дым над пепелищем — 1264

1156

Гунфрид

насолил многим, и довольно серьёзно. И эти многие предпочли бы видеть на троне вменяемого человека, с которым возможно вести дела…

…Впрочем, Вы не успели развить мысль, поскольку её прервал неожиданный, но громкий звон тревожного набата — 697

1157

Сложив молитвенно руки, Вы начинаете истово взывать к Богу, не в силах больше терпеть этот ужас. Вы знаете, что Он не оставит Вас.

Так проходят минуты, часы, целый день. Но, в какой-то момент, стены замка просто начинают ходить ходуном, а с потолка — сыпаться пыль и каменная крошка.

Вы получаете +25 пунктов Вдохновения!

Ближайшая к Вам стена осыпается, и Вашему взору предстаёт разруха, царящая в это время вокруг — 1036

1158

С этой мыслью Вы побрели дальше по улице, но в скором времени Вас уже настигли и скрутили гвардейцы. Государственная измена — это уже не шуточки. Хотя, государству-то Вы как раз и не изменяли, а свержение тирана и сумасброда — это не измена. Впрочем, теперь Вас в любом случае ожидали серьёзные проблемы — 320

1159

С учётом современных реалий, возникновение в городе чумы было делом достаточно обычным. И хотя зараза в одночасье уносила множество жизней, зачастую она угасала столь же стремительно, как и возникала.

Условия для её появления было хоть отбавляй. Во-первых, не в пример восточным христианам, которые как и в античную пору продолжали активно заниматься науками, мыться в банях и молиться по-гречески, христиане западные считали мытьё разновидностью нарциссизма, а тело, как рассадник греха, недостойным того, чтобы человек мылся значительно чаще одного раза в год.

Да что там в год: бывало, что даже короли и королевы мылись за всю жизнь лишь несколько раз, не считая посмертного омовения — когда рождались, когда крестились и когда женились, или выходили замуж. За мытьё в бане человека вообще могли заподозрить в скрытом иудаизме.

Люди зачастую ходили в одной и той же одежде, и не снимая ложились в кровать прямо в ней. Портки и простыни пачкались и гнили, а с вонью боролись поливая себя немеряным количеством духов. При этом, разумеется, в волосах, простынях и одежде начинала заводиться всевозможная фауна в виде блох, вшей, клопов и прочих ползучих гадостей.

Наиболее знатные и состоятельные люди даже носили при себе золотые блохоловки, подвешенные на золотых же цепочках и инкрустированные драгоценными камнями: внутри этих самых блохоловок обычно находилось что-то пахучее, липкое, привлекающее насекомых.

При этом блохи являлись основными разносчиками чумы, а коль скоро

кошек в своё время нещадно поистребили «за пособничество ведьмам и колдунам» — блохастые грызуны расплодились в немереном количестве и сновали по улицам так, что и гамельнских крысоловов не напасёшься.

Да и сами улицы, скажем так, в большинстве случаев выглядели не ахти, поскольку содержимое ночных горшков, да и просто помои выливали из окон, где это всё утамбовывалось, разлагалось и гнило под солнышком, а после дождей превращалось в настоящую жижу.

Поскольку многие ожидали, что мёртвые воскреснут в своих же телах в весьма обозримом будущем, тотчас же направившись обратно в свои дома, зачастую делалось всё возможное, для сохранности тел.

Мертвецов хоронили не за городской оградой, но прямо в городской черте, создавая всевозможные склепы и усыпальницы на кладбище посредине города. В итоге трупный смрад порой бывал жуткий, а вода в колодце, который запросто могли вырыть прямо на кладбище, пропитывалась трупным ядом со всеми вытекающими последствиями.

Впрочем, и обычная-то вода зачастую была такого качества, что её разбавляли вином, поскольку иначе пить это было сложно.

Во времена эпидемии люди просто срывались с цепей: одни искали виноватых, и убивали то евреев, то мавров, то всяких людей, хоть чем-либо выделяющихся на общей массе; другие — кончали жизнь самоубийством; третьи — пускались во все тяжкие, желая надышаться перед смертью; четвёртые — ударялись в религиозный фантазим; пятые — пробовали в качестве защиты всевозможное мракобесие, в духе втирания в лоб экскрементов и плясок в ночное время на кладбище с криками «Кукареку!», призванными отогнать чумных бесов.

Дома зачумлённых зачастую поджигали прямо вместе с телами, на улицах стремительно увеличивалось количество трупов, которые начинали грызть бродячие собаки, распространяя заразу.

И чтобы как-то бороться с этими телами — собирали отряды так называемых «мортусов», поддевавших тела крючьями и собирающих в труповозку.

Добровольцев для этого дела всегда не хватало, и власти зачастую наибрали из тюрем арестантов, которые вскоре начинали грабить, убивать и насиловать.

Поскольку профессинальных врачей, специализировавшихся на чуме, было не особенно много, в основном в это дело шли эскулапы довольно низкой квалификации, при этом заламывавшие огромную цену за свои услуги.

Они бродили по улицам зачумлённых городов в жутких защитных масках, наделяющих их сходством с диковинными птицами, и зачастую «лечили» так, что больные умирали не от болезни, так от «медицинской помощи».

Впрочем, история знала примеры успешной борьбы с чумой. К примеру, дож Венеции ввёл достаточно жёсткие, но эффективные меры, пресекая бардак и панику, и, вместе с тем, изолируя очаг заражения.

Людей, состояние которых оставалось под вопросом, отправляли на остров Святого Лазаря, откуда, собственно, и возникло название «лазарет». Там изолированный человек должен был находиться сорок дней, в памяти о сорокадневном посту Христа. Отсюда уже происходит слово «карантин» — от «quaranta», то есть — «сорок»…