Идущий на смех
Шрифт:
1301
Закончив со всеми приготовлениями, экипаж «Иосифа Обручника» отправился в плаванье.
Испытайте судьбу!
1302
В общем и в целом, плаванье кажется Вам совершенно непримечательным. Капитан Карстен Клеменс — бухает, а Вы — бродите по палубе, развлекая матросов своими шутками, взамен пополняя свой богатый арсенал их морскими байками.
При этом Вы размышляли о превратностях судьбы и том, как же
Жизнь при дворе Альбериха была хороша, но её больше нет. Ни того короля, ни той Кокани. А то, что есть, это уже не то. Как гнездо, откуда улетели птицы, оставив одну скорлупу.
Но те годы, которые Вы прожили, счастливые золотые годы, они с Вами, Вы не приближаетесь к смерти, а отвоевали их у неё: они Ваши, и никто их у Вас уже не отнимет, даже если этот дрянной корабль вдруг пойдёт вместе с Вами ко дну…
…Ваши размышления вскоре прерываются звоном корабельного колокола и криками «Свистать всех наверх!».
В поле зрения появляется достаточно жуткий, безжизненный и потрёпанный корабль, флаги и паруса которого красноречиво советуют всем встречным обходить его за милю.
— Чумаход! — указывая пальцем, произносит боцман, и вскоре крестится. По кораблю прокатывается волна разговоров.
Зачумлённый корабль, экипаж которого погиб от болезни, при этом предупредив остальных о грозящей опасности, теперь бороздит морские просторы, ведомый лишь ветром и волнами.
Впрочем, бывали случаи, когда подобные корабли не то что не тонули в штормах и не разбивались о рифы, но даже и приносились течением и прибоями в какой-нибудь порт, распространяя смертельную заразу.
Матросы снимают головные уборы, а Вы вздыхаете, полагая, что и сами порой кажетесь себе чем-то сродни подобному кораблю.
Вы теряете 1 пункт Шутовства!
Тем временем, капитан Клеменс отдаёт приказ вести пальбу по проклятому судну до тех пор, пока оно не будет затоплено: это последнее, что он может сделать в дань уважения погибшему экипажу, и единственно возможное, для предотвращения распространения заразы.
Нет, конечно, можно подплыть поближе и просто поджечь, но моряки не желают приближаться ближе, чем на пушеченый выстрел.
Вскоре несчатное судно тихо ушло под воду, а Вы продолжили своё плаванье — 1297
1303
Как известно, кто хочет мира — готовится к войне. Справедливо это высказывание было не только для отдельных стран, но и для отдельных людей и, в частности, для экипажа корабля «Иосиф Обручник».
Откровенно говоря, поначалу капитан Карстен Клеменс показался Вам весьма недалёким человеком, выпивохой и дураком. Но первое впечатление зачастую бывает обманчиво. Экипаж уважал своего капитана и, нужно сказать, не безосновательно.
На деле, это был достаточно
Капитан мог подолгу рассказывать о премудростях венецианской или неаполитанской школы фехтования, победах в один удар, положнии ног, стойках, смене позиций и издевательствах над врагом во время дуэли, и прочем разном.
Но в практическом плане его больше всего интересовало генуэзское морское фехтование, созданное с учётом морских реалий.
Оно включало в себя массу движений, естественных для человека, которому изо дня в день приходилось крутить штурвал, управляться с рулями, тянуть канаты, ухаживать за такилажем и парусами и, таким образом, человек не тратил дополнительное время и усилия на разучивание фехтовальных движений, а осваивал их в процессе повседневной работы на корабле.
Капитан не только в совершенстве владел этой техникой сам, но и обучил ей весь экипаж.
По слухам, имея в своём подчинении один корабль в пару сотен человек экипажа, он вышел однажды победителем из многочасового абордажного боя против нескольких тысяч нападавших с шести пиратских кораблей.
Вы получаете +25 пунктов Героизма и +25 пунктов Вдохновения! И если ранее не обладали достоинством «Сражение» — можете его записать!
Как бы там ни было, его рассказы и уроки фехтования позволили Вам интересно скоротать путь с пользой для себя — 1297
1304
— Флекселлинги! — закричал человек с дозорной мачты
Крошечная Голландия, обретшая статус великой морской державы, производила огромное количество кораблей и моряков, многие из которых подавались в каперы или пираты, называли себя «морскими плутами».
«Иосиф Обручник» пошёл на обходной манёвр, и шанс оторваться ещё был. Корабли обменялись залпами из пушек и кулеврин, незначительно потрепав друг друга.
Голландцы, прежде всего, не были заинтересованы в том, чтобы потопить корабль или серьёзно повредить его содержимое — он бы им потом ещё весьма пригодился. А у капитана Клеменса не было причин себя сдерживать.
Конечно, зачастую пираты могли оставить экипаж в живых, если им не оказывали сопротивление — они были заинтересованы в том, чтобы люди сдавались без боя, и гуманизм здесь не причём.
Потом пленных брали на борт: они должны были работать наравне со всеми, и даже могли иметь право голоса и долю с грабежей, а впоследствии их либо выкупали, либо они оставались пиратствовать.
Зато сопротивление каралось смертью.
Ядра пробивали борты, фитильные бомбы приводили к пожарам на кораблях и массовой гибели экипажей, дробь разрывала паруса на ближней дистанции, а когда голландские книппели, наконец, обрушили мачту, стало ясно, что без абордажного боя в этот раз не обойдётся.