Идя сквозь огонь
Шрифт:
Но желающих не нашлось. Шляхтичи на своем опыте убедились, что случается с теми, кто заступил дорогу Рароху. Вот уж и впрямь чудак, однако благородства у него не отнять!
— Пожалуй, — согласилась Эвелина, — но я не завидую его избраннице. Нелегко жить с мужем, чей нрав подобен буре.
— Зато не скучно! — усмехнулась принцесса. — А от наших шляхтичей благородного безумия не дождешься. Жажда подвигов навеки угасла в их сердцах. Погляди: постные лица, томные взоры. Никто не горит желанием сражаться
— Те рыцари, коих я знаю, иные! — воскликнула Эвелина. — И дядя Кшиштоф, и Флориан жаждут проявить себя в битвах с турками. Если они до сих пор, не на войне, то лишь потому, что такова воля Государя.
Я мыслю, Дмитрий тоже где-то воюет, исполняя повеление своего Владыки. Будь у него возможность, он непременно дал бы мне о себе знать!..
— Как же ты его любишь! — с оттенком зависти в голосе вздохнула Королевна. — Когда ты говоришь о боярине, у тебя глаза горят!
— А разве может быть по-другому? — спросила у подруги Эвелина.
Принцесса не ответила. Ее внимание уже привлекла игра, коей обучал знатных девиц датский посол, граф Христиан Розенкранц.
Молодой дипломат привез с собой в Краков немало развлекательных новинок и теперь знакомил польских красавиц с очередной забавой под названием кегли.
На травянистой лужайке был уложен дощатый желоб, в глубине которого слуги выставляли деревянные фигурки в виде войска янычар. Увенчанный чалмой идол в середине построения изображал Султана, а его сосед в высоком колпаке — Великого Визиря.
— Когда-то Англия исправно платила нам дань, — с легкой досадой говорил девушкам граф, — а теперь мы платим ей дань за придуманные англичанами развлечения!
— И каковы правила игры? — полюбопытствовала, подходя к собранию, Королевна.
— Они просты, как все гениальное, принцесса! — склонился пред ней в поклоне Розенкранц. — Нужно броском мяча сбить как можно больше фигурок, в конце желоба! Но мяч должен не падать сверху, а катиться по доскам настила…
— Это и впрямь нетрудно, — усмехнулась Эльжбета, — я готова попробовать хоть сейчас!
— Не торопитесь, моя госпожа! — поспешил упредить ее граф. — Видите на мяче особые выемки? Они сделаны для удобства держания, но при неосторожном броске могут повредить пальцы.
С вашего разрешения, принцесса, я бы хотел вам показать, как правильно бросать мяч…
— Позвольте это сделать мне, моя Королевна! — прервала датчанина рослая, золотоволосая княжна Радзивил. — Видит бог, я успела овладеть навыками игры!
— Что ж, княжна Барбара, сыграй, — разрешила ей Эльжбета, — а я погляжу, так ли увлекательна сия забава!
Выйдя вперед, Барбара взяла на ладонь деревянный мяч с выемками для пальцев, примерилась к броску и резким движением пустила свой снаряд вдоль желоба.
Прокатившись по краю настила,
— Так я поступлю с каждым, кто встанет на моем пути! — воскликнула Барбара, грозно сверкнув глазами. — Берегись, недруг!
Для всех присутствующих ее слова прозвучали как угроза туркам, но Эвелина догадалась, к кому они были обращены на самом деле. С первых дней пребывания при Дворе она знала, что у нее есть враг.
Отправляясь на войну, Король Ян Альбрехт велел принцу Казимиру остаться дома в качестве наместника. Таким способом Властитель Унии рассчитывал воспитать в сыне чувство ответственности за державные дела.
Но Королевичу было тесно в стенах Краковского Замка, и он большую часть времени проводил на охоте и турнирах, где сгонял свою досаду на родителя, отказавшегося взять его в поход.
Принц тяготился обязанностями разбирать тяжбы и жалобы знати, принимать послов союзных держав. Единственное, что вселяло в его сердце радость, — это общение с княжной Корибут.
Они были знакомы с детства; скромная, умная девушка внушала Королевичу чувство симпатии, помешать которой не могло даже его увлечение Барбарой Радзивил. Сочувствие к Эве, потерявшей родню, побуждало Казимира навещать княжну при дворе, скрашивая беседами ее досуг.
Но Барбара не желала терпеть соперничество за внимание принца и вскоре возненавидела Эвелину. Однажды, когда та после молитвы в часовне возвращалась в свои покои, ревнивица подстерегла ее у двери.
— Отвечай, кто тебе Королевич Казимир! — обрушилась она на княжну с нежданным вопросом.
— Как кто? — изумилась нелепости услышанного Эвелина. — Наследник престола, грядущий Государь…
— Вот именно! — оборвала ее в гневе Барбара. — И ты для него — всего лишь одна из подданных, не лучше других! Королевич — мой, и тебе его у меня не отнять!
— Я и не собираюсь, — пожала плечами Эва, уразумев, за что на нее напустилась дочь магната, — с Королевичем нас связывают лишь дружба да воспоминание о детстве.
Я не встану, княжна, между вами. Будьте счастливы с принцем, хотя, боюсь, ты со своей ревностью едва ли его осчастливишь…
Услышав эти слова, Барбара едва не задохнулась от злости. Спокойная рассудительность соперницы выводила ее из себя не меньше, чем доброе отношение к ней наследника престола.
Ревнивица решила всеми силами сделать жизнь Эвы при Дворе невыносимой. Для этого она раздала своим подругам длинные иглы и велела ими исподтишка колоть княжну.
Произошло это как раз в то время, когда Эльжбета гостила у тетки в Варшаве, и Эвелина осталась без защиты. Расскажи она обо всем Королеве, травля была бы прекращена, но гордый нрав не давал княжне опускаться до жалоб.