Идя сквозь огонь
Шрифт:
Турнир завершился. Участники и зрители, победители и побежденные, неспешно покидали ристалище. Одним из них предстояло познать радость победы, другим — испить горечь поражения.
Эвелине вновь стало тоскливо на душе. Девушка вспомнила редкие мгновения счастья, когда она могла видеться с Бутурлиным. Со дня их последней встречи минуло лишь полгода, но Эве казалось, что между ними пролегла вечность.
Больше всего ее страшило отсутствие вестей от любимого. Оно рождало в сознании княжны страшные догадки о том, что могло случиться с Дмитрием
Эвелина вновь вспомнила ночное видение, заставившее ее в ужасе проснуться. Где сейчас любимый и почему от него нет вестей, — ответа на сей вопрос у княжны не было…
…Прошедший день не принес ей радости. Эве даже подумалось, что, дав шляхтичу поцеловать себе руку, она предала Бутурлина. Возвратившись в свои покои, девушка вылила на ладонь полрукомойника, словно вода могла смыть с нее поцелуй Радзивила.
Потом вспомнила о больной подруге и поспешила к ней.
Эльжбета встретила ее на ложе, укрытая теплым одеялом, поверх которого можно было видеть лишь ее голову и руки.
Лицо Королевны походило бледностью на восковую маску, но когда в комнату вошла Эвелина, оно просияло улыбкой.
— Как ты? — вопросила ее Эва, беря за руку подругу. — Жар спал?
— Утром его не было, — с хрипотцой в голосе ответила Эльжбета, — однако к вечеру меня вновь стало знобить. Вслед за ознобом приходит жар, я это знаю…
Но придворный лекарь уже дал мне снадобье, — она по-детски сморщила нос, — такое горькое, что скулы сводит. Сказал, что к утру мне полегчает…
— Поправляйся быстрее! — нежно сжала ее бледные пальцы в ладони Эвелина. — Знаешь, как мне тебя не хватает?
— Мне тебя тоже… — слабо улыбнулась принцесса. — Я так не вовремя захворала. Скажи, ты была на празднике сломанных костей?..
— Ты имеешь в виду турнир? — Эвелина подивилась тому, что даже в болезни ее подругу не покинуло, чувство юмора. — Да, пришлось побывать..
— И как все прошло?
— Было много треска, лязга и грохота, но, к счастью, никого не убили!
— Раз было много грохота, значит, турнир удался, — Эльжбета хотела засмеяться, но ей помешал кашель. — И кто стал победителем, мой брат или этот надутый павлин, Радзивил?
— А вот не скажу! — не стала утомлять больную подробностями Эва. — Выздоровеешь — обо всем узнаешь сама!
— Так нечестно, мы же подруги! — закапризничала Эльжбета. — Если ты мне не скажешь, я до утра не смогу уснуть!
— Ладно, надеюсь, ты не очень расстроишься, узнав, что победил «павлин»?
— Что, Радзивил? О, нет! — закатила глаза принцесса. — Впрочем, этого следовало ожидать. Из всех рыцарей Королевства он единственный может составить моему брату соперничество в бою…
…И не только, в бою, — продолжала, откашлявшись, Королевна, — многие дамы считают его первым красавцем Унии. Скажи, ты им, часом, не увлеклась?
Эвелина отрицательно покачала головой.
— Что, ни капельки? — глаза Эльжбеты изумленно округлились. — Такого не может
— Как видишь, не всем, — пожала плечами княжна, — меня волнует лишь Дмитрий…
— Ну и где он, твой Дмитрий? — горько усмехнулась Королевна.
— Мне бы самой хотелось это знать, — с затаенной болью в глазах ответила Эвелина.
Глава 10
Перевернувшись в воздухе, метательный топор с хрустом вошел в мишень, усаженную доброй дюжиной тесаков и ножей. Здоровяк, выигравший состязание метателей, с победной ухмылкой оглянулся на своих менее удачливых товарищей.
Наемники недовольно ворчали, одаривая победителя исподлобья угрюмыми взорами. Им не улыбалось делиться харчами с парнем, поспорившим с ними в меткости на продовольствие.
Прежде чем Ральф и Харальд отошли от них на десяток шагов, проигравшие попытались оспорить победу здоровяка, и между ними вспыхнула драка.
Презрительно поморщившись, Ральф отдал распоряжение своим помощникам разнять драчунов.
— Где ты только набрал сей сброд? — недоуменно вопросил своего куратора датчанин.
— В разных местах, — ответил швед с показным безразличием на лице, — здесь есть ливонские немцы, финны, твои земляки-датчане…
Нет только шведов. До поры никто не должен знать о том, что за грядущей высадкой на берег Литвы стоит Шведская Корона.
— И все-таки, кому мы, помогаем?
— К чему тебе это? — нахмурился Ральф. — Придет время — сам узнаешь!..
— Я-то думал, что меж нами нет недоверия! — криво усмехнулся Харальд.
— Дело не в отсутствии доверия. Ты и так ведаешь все, что тебе необходимо знать. Сюда свозят людей, готовых за звонкую монету служить нашим общим целям. Остальное тебя не должно заботить.
— Мне предстоит доставить сих головорезов в Унию. Если они не признают порядка на суше, то подумай, что начнется, когда мы выйдем в море?
— Мои люди проследят, чтобы все прошло благополучно! — с улыбкой потрепал его по плечу швед. — Я все продумал, Харальд, не тревожься попусту!
— Хорошо, коли так! — кивнул куратору датчанин. — Только вот хватит ли сил твоим соглядатаям? На каждого из них приходится, по меньшей мере, десяток висельников, уже сейчас готовых перегрызть друг дружке глотки. Если они поднимут бунт, нам с тобой, не поздоровится!
Харальд был прав. С легкой руки Ральфа, пустынный остров в Северном Море уже месяц служил прибежищем для сотен головорезов, навербованных им на окраинах христианского мира.
Среди них было немало солдат и бойцов абордажных команд, однако большую часть составляли вчерашние разбойники.
О дисциплине говорить не приходилось. Со времени высадки на остров здесь не проходило ни дня без драк и поножовщины.
Ральф и сам разумел, что наемников нужно скорее отправить к месту грядущих битв, но он не мог этого сделать, не получив от Зигфрида известия о захвате его людьми замка на польской земле.