Идя сквозь огонь
Шрифт:
— Что вы разумеете под скрепами Унии? — едва сдержал закипающий в сердце гнев Флориан.
— Правящую династию Ягеллонов! — с улыбкой ответил Белобородый. — Пока ее возглавлял Ян Альбрехт, поляки и литвины как-то уживались меж собой.
Но с его гибелью Литва начнет отделяться от Польши, и Ягеллоны не смогут сему воспрепятствовать. Принц Казимир — желторотый юнец, не способный править разрываемой войной державой!..
— Вы сказали, с гибелью? — прервал речь недруга Флориан. — Насколько мне ведомо,
— Вы до сих пор не знаете, что Король скончался, уколов руку отравленной стрелой? — бросил на него на него изумленный взгляд альбинос. — Тогда вы можете услышать правду из первых уст!
Мы с братом как раз возвращаемся с границы, где произошло сие событие. Князь Варшавский так страшился распространения скорбной вести, что даже не пожелал отпускать нас из стана…
Пришлось нам уносить ноги под покровом ночи. Но и это не все. За нами увязалась погоня!..
— И что, по-вашему, так испугало Князя? — задал вопрос врагу шляхтич.
— Ответ очевиден, юноша, — улыбнулся уголками губ альбинос, — представьте, что начнется, когда весть о кончине Государя дойдет до его подданных.
Литва тотчас пожелает выйти из Унии под знаменем княжича Радзивила. В самой Польше против Ягеллонов выступят противники Литовской Династии.
— Начнется все то, о чем я давеча говорил! — уже более откровенно улыбнулся собеседник Флориана.
— Похоже, вас сие радует! — нахмурился оруженосец.
— А вас огорчает? — с любопытством воззрился на него тать. — Судя по говору, вы — поляк. Ужели вам в радость служить Королю-Литвину?
— Я готов служить всякому законно избранному Владыке Унии, будь он поляк, литвин или сармат! Ян Альбрехт обрел власть над Унией по закону, в отличие от княжича Радзивила, жаждущего силой захватить трон Литвы!
— Что ж, каждый выбирает по себе! — усмехнулся белобородый тать. — Но, боюсь, ваш выбор не принесет вам счастья!..
— Поглядим! — пожал плечами шляхтич. — Меня удивляет лишь ваша забота о судьбах иных племен! Скажите, откуда вы родом?
— Моя родина далече от сих мест. Доводилось ли вам слыхивать о Нидерландах?
— Да, кое-что… — замялся на миг Флориан. — …Море, дамбы… хуердак!
— Что-что? — поднял на него изумленный взгляд Белобородый.
— А вы разве не слыхивали о поместье с таким названием? — усмехнулся шляхтич. — Сказывают, там варят вкусный сыр!
— Ну, сыр в Голландии вкусно варят везде! — оживился его собеседник. — Откуда вам ведомо сие поместье?
— От проезжего фламандского фортификатора, — вспомнил слова Матвея Флориан, — год назад он проезжал через наши края.
Имя его вотчины сдалось мне дивным и посему невольно запомнилось…
Вот только забыл спросить, что оно значит. Может, вы мне растолкуете?
— Хуердак? — переспросил Белобородый. —
«Вот ты и попался! — мысленно уличил неприятеля во лжи Флориан. — Ты такой же голландец, как я — сарацин!»
— Что ж, благодарю! — учтиво кивнул он собеседнику. — Теперь буду знать… Хотел бы вас спросить, куда вы направляетесь, почтенные?
— На север, через Польшу и Литву в Пруссию, а оттуда по морю — в родные Нидерланды! — мечтательно улыбнулся альбинос. — Мыслю, через неделю мы уже будем дома!
— Почему бы вам не погостить пару дней в Самборе? — предложил странникам шляхтич. — Отдохнули бы с дороги. К тому же, поведали бы о событиях на юге Воеводе Кшиштофу. Он большой любитель новостей…
На миг Флориану почудился мелькнувший в глазах Белобородого страх. Похоже, его не радовала возможность встречи с Самборским Владыкой.
— Братец, — обратился он к младшему компаньону, — погляди, как там наши лошадки, и задай им овса! Мы хотя бы завтракали, а они до сих пор постятся!
Молодой лже-купец встал со своего места и, взяв торбу с овсом, ушел за дощатую перегородку.
— Видите ли, господин оруженосец, — вновь обратился к Флориану альбинос, — мы и так потеряли уйму времени из-за дождей. При всем желании отдохнуть от тягот дороги мы не смеем принять ваше гостеприимство!..
Но вы можете сами пересказать услышенное от нас Вельможному Воеводе. Нам же пора в путь, ибо дождь стих. Не поминайте лихом!
Встреча с Зыхом Рож-Моровским научила Флориана многому и, в первую очередь, тому, что нельзя никого подпускать к себе сзади. Особенно тех, кому не доверяешь…
Почуяв беду, Флориан резко дернулся вбок, и это спасло ему жизнь. Удар кордом, направленный под лопатку шляхтича младшим из «купцов», пришелся в пустоту.
Не давая врагу опомниться, Флориан перехватил левой рукой его кисть с ножом и что было силы ударил врага правым локтем в висок. От рывка раненое плечо шляхтича пронзила жгучая боль.
Превозмогая ее, оруженосец швырнул татя на второго недруга, успевшего обнажить меч. Пролетев сквозь костер, вероломный лже-голландец сбил с ног товарища и рухнул на него всем весом.
Исполненный боли вопль прорезал вечернюю тишину. Падая, младший тать не успел убрать корд, и его клинок по рукоять вошел в чрево Белобородого.
Пользуясь заминкой врага, Флориан отпрянул, выхватывая из ножен саблю. Яростно рыча, его молодой противник тотчас обнажил меч и ринулся в атаку.
Уклонившись от брошенного в него кинжала, шляхтич отбил выпад татя с такой силой, что тот выронил меч. В лазурных глазах недруга застыло выражение страха и безысходности.
— Посмей только поднять клинок! — процедил сквозь зубы Флориан. — Мигом снесу голову!