Идя сквозь огонь
Шрифт:
Лишь дождавшись окончания празднеств, она поспешила к дочери Корибута, чтобы излить на нее свою неизбывную злость.
Возвратившись от Королевны, Эва совершала омовение в бадье с подогретой водой. Когда преисполненная ярости Барбара ворвалась в ее покои, она как раз собиралась покинуть купель.
Увидев свою ненавистницу с искаженным от гнева лицом и пылающим взором, Эвелина на миг замерла в растерянности.
И хотя в следующее мгновение она уже прикрылась поданной служанкой простыней, Барбара
Эва была бы немало изумлена, узнав, что в ее виде вызвало такой приступ бешенства у дочери Магната.
Природа щедро наделила Княжну Радзивил красотой тела, правильностью черт лица, горделивой статью. Не поскупилась она и на краски, придав ее коже снежную белизну, а волосам — цвет расплавленного золота.
Но, как и у большинства красавиц, в облике Барбары присутствовала черта, кою сама княжна почитала за изъян. Рослая с детства, она отличалась большим размером ступни, что служило поводом для насмешек и издевательств.
В раннем детстве над ней подтрунивал брат, величая сестру Большеногой Бертой, позднее, когда отец стал возить княжну ко двору, ее пробовали так дразнить сверстницы из знатных семей.
Но Барбара, с ее вспыльчивым, злопамятным нравом, быстро их укротила и заставила себя уважать. Когда же с возрастом на смену ее подростковой угловатости пришло совершенство линий, злые языки вовсе умолкли.
Княжна позабыла свое обидное прозвище и если даже изредка вспоминала о нем, то со снисходительной улыбкой. Так было до того рокового вечера, когда она, сжигаемая злобой, вломилась в покои Эвелины.
Худенькая и хрупкая, Эва едва ли могла поспорить с ней в пышности форм. Но Внимание Барбары было приковано не к груди или бедрам соперницы. Взгляд ее был устремлен гораздо ниже.
В миг, когда Барбара нежданно нагрянула в гости, Эва
выходила из бадьи, и дочь Магната впилась глазами в ногу княжны, коей та опиралась на приступку, служившую для удобства вхождения в купель.
При взгляде на ее маленькую, изящную ступню душу красавицы наполнила черная зависть, вызвавшая из глубин памяти детские переживания и обиды.
Рядом с крошечной ножкой княжны собственная ступня казалась ей безобразно огромной, и это оскорбительное сравнение переполнило чашу ненависти Барбары.
В душе ее полыхнул яростный огонь, едва не лишивший дочь Магната способности трезво мыслить.
Окажись Эвелина в комнате одна, злыдня утопила бы ее в купели. Но рядом с княжной находилась служанка Дорота, а в спальне — горничная, расстилавшая ей ложе.
Нападать на Эву в их присутствии было глупо и бессмысленно. Женщины подняли бы шум, что, несомненно, обернулось бы неприятностями для дочери Радзивила. Посему Барбаре пришлось сдержать чувства. Одарив княжну испепеляющим взором, она вылетела из ее покоев…
Остаток дня Барбара провела
— Что с тобой? — вопросил он свое дитя. — Ты с самого утра не притронулась к еде и, насколько мне ведомо, не молилась перед сном. Скажи, что тебя так раздосадовало? Проигрыш Наследника в турнире или что другое?
— Княжна Корибут! — кривясь от злобы, ответила Барбара. — Я ненавижу ее!
— И что послужило причиной сей ненависти? — проницательным взором взглянул на нее отец.
— У нее маленькая ножка! — в ярости выкрикнула Барбара. — Разве этого мало?!
Брови Князя изумленно поползли вверх. За свои пятдесят с лишним лет он впервые слышал, чтобы кого-либо ненавидели за размер ноги.
— Верно, маленькая, — нехотя согласился он с дочерью, — и что в том дивного? Княжна сама — мелкая пигалица, вся в покойную мать.
У тебя такой ноги, как у нее, не могло быть от природы: мы, Радзивилы, — народ рослый, широкий в кости, да и матушка твоя, царствие небесное, была крупной женщиной.
Но к чему досадовать, что Господь наделил тебя большой ногой? Будь у тебя ступни, как у Эвы, ты, со своим ростом, не смогла бы ходить. Увязала бы в земле, что в трясине…
Прими же, дочь, покорно свою судьбу и не ропщи!
— А то, что сия мелкая дрянь каждый день вредит мне, я тоже должна безропотно принять? — злобно фыркнула Барбара.
— Чем же она тебе вредит? — полюбопытствовал отец.
— Чем? Да одним своим видом! — не сдержала ярости княжна. — Своим томным взором, своей показной отрешенностью от мира.
Так удобно, когда тебе все сочувствуют, жалеют: «Ах, бедная сирота! Ах, несчастная девочка!»
А сирота, словно ядовитая змея, ждет случая, чтобы кого ужалить! Сперва она делала все, чтобы очаровать Наследника, а когда у нее не вышло, взялась за моего брата!
На сей раз чувства не сдержал отец. Слова дочери рассмешили старого Князя, и он залился громким, басовитым хохотом.
— Потешила, ничего не скажешь! — произнес он, перестав наконец смеяться. — Воистину, Господь расщедрился, одаривая мою дочь красотой, но ума ей он точно не додал!
Твои претензии к княжне бессмысленны. Не Эва взялась за твоего брата, а он за нее. Владислав решил, что возьмет в жены дочь Корибута, и я одобрил его выбор. Подумай сама, какие богатства принесет их союз нашему роду!
К тому же, обхаживая княжну, Владислав заботится и о тебе. Если он женится на Эве, ей не с руки будет очаровывать принца, и в его сердце останешься только ты!
— И я должна буду величать ее родственницей, встречаться с ней за одним столом, вести беседы? — не поверила услышенному Барбара.