Идя сквозь огонь
Шрифт:
— Иначе говоря, не предаст Эву, — закончила за него фразу Ядвига. — Что ж, пан Лев, может быть, ты и прав!
— Как и большинство людей, я не огражден от ошибок, моя Госпожа, — пожал плечами седой шляхтич, — однако на сей раз я не ошибся в выборе. Ольгерд достойно выдержал испытание на верность.
— Дай Бог, чтобы ему не пришлось вновь его проходить… — грустно вздохнула Королева.
Убедившись в том, что пажи не зря потратили время, оттачивая его меч, княжич Радзивил спрятал
— Собираешься в путь, сынок? — вопросил его отец, решивший навестить своего наследника перед отъездом.
— Уже собрался, батюшка, — ответствовал молодой нобиль. — Время отдыха пролетело незаметно, дни же на королевской службе ползут медленно, словно улитка…
Впрочем, вскоре они убыстрят ход. История Унии подходит к концу. Наступает время рождения новой державы, и нашему роду в сем деле уготовлена особая миссия!
— Так-то оно так… — покачал головой старый Князь. — Но мне все одно тревожно на сердце. Порой оно пылает, словно уголь в печи, принося мне страдания. Да и может ли быть по-иному?
Мой единственный сын ввязался в опасное дело, и одному Господу ведомо, чем оно завершится…
— Не стоит переживать понапрасну, отец! — улыбнулся старику княжич. — Я знаю, чем рискую, и верю в свой успех. Посему не подрывайте здоровье напрасными волнениями.
И мой вам совет: уезжайте скорее из Кракова. Когда Ягеллоны узнают, что я вступил с ними в войну, их гнев обратится против вас.
— В ближайшие дни я не смогу покинуть Краков, — тяжело вздохнул Магнат, — мне еще нужно отчитаться перед Королевичем о поставках войску пороха и фуража. Если я нынче исчезну из замка, это насторожит его и Ядвигу…
— Тогда отчитайтесь перед ними как можно скорее. Мой перстень уже в пути. Гонец доставит его в Ливонию самое большее через неделю. Не думаю, что война начнется сразу же после этого, но вам все же стоит поторопиться.
Лишь стены фамильного замка смогут защитить вас от мести рода Ягеллы…
Я же должен вернуться к своему войску. Если мы хотим обрести власть над Литвой, нужно крепко держать в руках властные нити…
— Что ж, прощай, сынок! — вздохнул старик, обнимая своего первенца. — Не знаю, суждено ли нам встретиться еще…
— Ну вот, опять хандрите, отец! — обнял его княжич. — Верьте мне, мы с вами еще не раз встретимся, и вы посмеетесь над своими страхами!
Проводив отца до дверей, молодой господин велел пажу седлать коня. В Кракове у него оставалось незавершенное дело, и он спешил закончить его до отъезда.
Выезжая из замка, Радзивил взял с собой ловчего сокола, будто собирался охотиться на куропаток. Но помышлял он не об охоте. В душе его созрел один весьма дерзкий замысел, и шляхтичу подумалось, что пришло время его осуществить…
Забравшись в чащобу, Владислав прокричал совой. В ответ на его призыв из зарослей дрока навстречу
Из-под надвинутого на лоб капюшона настороженно взирали черные глаза. Горбоносое худое лицо с вислыми усами казалось безжизненной восковой маской.
— Что угодно, хозяин? — сипло произнес он, поклонившись княжичу в седле.
— Поутру наследница Корибута покинет Краковский замок, — ответил Радзивил, — путь ее лежит на север, в Самборскую крепость. Так вот, Ловчий, у меня к тебе есть поручение. Княжна не должна добраться до Самбора!..
Глава 26
К великому сожалению Харальда, его новый куратор оказался прав. Ветер не менял направления вот уже неделю, а это значило, что в любой миг с Большой Земли мог прийти наказ о выходе в море.
Но устроители похода отчего-то медлили, и это внушало датчанину надежду на их отказ от столь дорогой и опасной затеи.
Отчасти его догадку подтверждало поведение Ларса. Швед ходил мрачнее тучи. Ему все труднее было поддерживаить порядок среди свезенных на остров головорезов, в отсутствии настоящего дела развлекавшихся пьянством и поножовщиной.
За прошедшие три недели с полдюжины наемников удобрили собой скупую на урожай островную почву. И это было лишь начало. Ларс знал: если в ближайшее время сию орду не переправить через море, на острове вспыхнет бунт.
Харальд же возлагал на возмущение татей большие надежды. Когда начнется большая заваруха и оголодавшие висельники ринутся на людей шведа, он покинет остров на рыбацком челне.
Пару таких суденышек Ларс держал на побережии для связи с Большой Землей или бегства, если что-то в его миссии пойдет не так. Задача Харальда заключалась в том, чтобы опередить врага и первым добраться до спасительной лодки.
Но планам его не суждено было сбыться. В одно сырое ветреное утро к острову подошел небольшой парусник, когда-то доставивший датчанина на Голый Остров.
При виде его сердце бывшего пирата болезненно сжалось, словно его стиснули железными щипцами. Чутье, редко когда обманывавшее Харальда, подсказывало, что на сей раз ему не отвертеться от участия в чужой войне…
В верности своей догадки он убедился, когда его вызвал к себе Ларс. Швед сиял, словно новый серебряный тайлер, и это подтверждало худшие опасения морехода.
— Ну, вот и пришел твой заветный час, — с улыбкой обратился он к Магнусену, — гонец принес весть, кою мы все так ждали! На днях за нами придут шведские корабли, так что готовься выступить в поход. Или ты не рад известию?
— Я возрадуюсь, когда поход удачно завершится… — ответил Харальд, стараясь не выдавать голосом свои истиные чувства.
— Недурная отговорка! — причмокнул языком швед. — Впрочем, я не удивлен. Люди, подобные тебе, служат лишь собственным интересам и не радуются успехам других!