Иерусалим: три религии - три мира
Шрифт:
В конце XIX в. — начале XX в. с переориентацией Османской империи на союз с Германией свою лепту в развитие нового Иерусалима вносят немцы. Причем их строительная деятельность также имела вполне определенный политический подтекст. Помпезный визит в Иерусалим кайзера Вильгельма II в 1898 г., о котором мы уже рассказывали в предыдущей главе, был официально приурочен к церемонии освящения лютеранской церкви Спасителя, построенной на площади Мюристан, буквально в нескольких десятках метров от входа в храм Гроба Господня. Кайзеру хотелось своим личным участием в открытии столь замечательного храма продемонстрировать освобождение немецкого протестантизма из-под влияния англичан. Укреплению национальных чувств среди немецких католиков должно было способствовать строительство аббатства Успения на очень престижном участке на Сионской горе,
Самым показательным немецким проектом, исполнение которого мотивировалось прежде всего желанием утвердить свое присутствие в такой священной для всего человечества точке, как Иерусалим, стало строительство корпуса «Августа Виктория» на Масличной горе. Немцы предполагали разместить в этом здании ряд благотворительных организаций, в том числе больницу и приют для паломников. Но англичане считали его исключительно военным сооружением. Ходили даже слухи, что перед Первой мировой войной туда было завезено много оружия. Тяжеловесное строение в стиле немецкого средневекового замка, доминирующее над Восточным Иерусалимом, неизменно привлекает к себе взгляды туристов. Сегодня оно находится в собственности Всемирной лютеранской федерации, в нем располагается больница для палестинских арабов под управлением ООН.
В 70-х годах XIX в. за пределами Старого города стали появляться первые арабские дома. В основном это были загородные виллы богатых арабских семей, не отличавшиеся по своей архитектуре от европейских построек и отделанные с большой роскошью. Постепенно вокруг них складывались арабские районы, получавшие названия по имени известных владельцев центральной усадьбы — «квартал Хусейни», «квартал Нашашиби». В 1897 г. один из представителей клана Хусейни возвел великолепную виллу, в которой в честь немецкого кайзера во время его визита был устроен пышный прием. Ныне это известный во всем мире Ориент Хаус — штаб-квартира руководства восточно-иерусалимских палестинцев.
Важную роль в становлении нового, современного Иерусалима сыграл приток в него еврейского населения. В 30-х годах XIX в. Ибрагим-паша, а затем турецкие власти разрешили евреям беспрепятственно селиться в Иерусалиме. С тех пор, как в 70 г. н. э. был разрушен храм, а евреи изгнаны из Святого города, они впервые получали возможность жить в нем на законных основаниях.
В конце 30-х годов XIX в. вследствие затяжных арабских волнений в северных частях страны, а также из-за крупного землетрясения в Цфате много евреев переселилось в Иерусалим. С этой волной переселенцев из Цфата в Иерусалим прибыл человек по имени Исраэль Бак. Он родился на Украине и уже там стал известным издателем книг на иврите. Но его типография была закрыта царскими властями, и он уехал в Палестину, в Цфат. Перебравшись в Иерусалим, Бак открыл в 1840 г. первую типографию в городе, в которой была напечатана первая иерусалимская книга на иврите — религиозный трактат известного теолога-кабалиста Хаима Азулая.
Иврит в это время уже был языком общения иерусалимских евреев. Консул Финн отмечал в своих записках, что ученые глубоко заблуждаются, называя древнееврейский язык мертвым языком. В Иерусалиме он становился языком повседневного общения, да и как иначе мог объясниться еврей из Кабула с евреем из Калифорнии, встретившись в Святом городе. [257]
На протяжении XIX в. в еврейской диаспоре зрела, формулировалась идея национального возрождения, обретения собственного дома на древней земле. Несмотря на эмансипацию евреев в западноевропейских обществах многие из них по-прежнему ощущали свою отчужденность в христианском мире, где на смену религиозному антисемитизму приходили националистическая и расовая вражда. Европейская толерантность в отношении евреев оказывалась поверхностной, ненадежной.
257
38 Бат-Йеор, с.136–137.
В мусульманских странах еврейское население также не могло ощущать себя в безопасности. Самый крупный погром в исламском мире, случившийся в Дамаске в 1840 г., заставил многих евреев задуматься о том, что пора брать свою судьбу в собственные руки. Если
Одним из убежденных сторонников возрождения еврейского государства в Палестине являлся Мозес Монтефиори, англичанин по своей гражданской принадлежности, добившийся высокого положения и в деловом мире, и в политике, получивший титул баронета, но всегда остававшийся религиозным евреем ортодоксального направления. Он ежедневно посещал синагогу, свои письма датировал по еврейскому календарю и отказался присутствовать в Англии на церемонии собственной инаугурации в качестве шерифа, [258] так как она совпадала с еврейским праздником Рош Хашана (Новый год). С конца 30-х годов XIX в. Монтефиори становится признанным лидером английского еврейства и посвящает себя защите интересов евреев независимо от страны их проживания. Он твердо верил, что Палестина должна принадлежать евреям, а Иерусалим предназначен быть столицей еврейской империи.
258
39 М. Монтефиори был избран шерифом Лондона и графства Мидлсекс в 1837 г., в 1847 г. его избрали шерифом графства Кент.
Однако условия жизни иерусалимских евреев, существовавших главным образом на пожертвования зарубежных еврейских общин (халука), пока еще даже отдаленно не напоминали принятых в Европе городских стандартов. Евреи жили в сырых домах или подвальных помещениях, которые зачастую являлись остатками какого-либо прежнего, разрушившегося сооружения. Чудовищная антисанитария и отсутствие нормального водоснабжения в Еврейском квартале сокращали продолжительность жизни его обитателей. Путешественники в середине XIX в. отмечали, что мало где на Востоке евреи влачили такое жалкое существование, как в Иерусалиме.
Мусульманские власти видели в евреях только объект постоянных вымогательств: они должны были платить «300 фунтов в год эффенди, чей дом прилегает к Стене Плача, за разрешение молиться там; 100 фунтов в год жителям деревни Силоам, дабы не трогали кладбища на склонах Масличной горы; 50 фунтов в год та'амарским арабам, дабы не разрушали могилы Рахели подле Вифлеема» и т. д.. [259] Таким образом, значительная часть тех скудных средств, которыми располагала еврейская община, утекала в карманы мусульман, которые якобы обеспечивали безопасность евреев.
259
40 Бат-Йеор, с.135.
Монтефиори во время своих поездок в Палестину (с 1827 г. по 1875 г. он семь раз побывал в Иерусалиме) воочию убеждался, что для привлечения в страну евреев из Европы и других частей мира необходимо прежде всего позаботиться о создании нормальных условий для их существования. Он начал с того, что в 1846 г. направил в Иерусалим за свой собственный счет первого дипломированного еврейского врача Симона Френкеля, снабдив его необходимыми лекарствами и оборудованием для открытия поликлиники и аптеки, которые должны были обслуживать еврейских бедняков. До этого времени евреи вынуждены были обращаться за медицинской помощью в благотворительные учреждения при христианских, прежде всего протестантских, миссиях. Иерусалимские раввины опасались, что их собратья, испытав на себе христианское милосердие, окажутся более податливыми на проповеди о благе крещения. Помощь Монтефиори создавала некоторый заслон на пути христианского прозелитизма.
Монтефиори, будучи практичным, деловым человеком, понимал, что обустройство жизни евреев в Иерусалиме надо начинать со строительства для них жилья. В 1855 г. во время своей пятой поездки в Иерусалим он приобрел участок земли напротив горы Сион, отделенный от Старого города Гинномской долиной. Деньги на эту покупку и последующее строительство были выделены из наследства американского еврея Иуды Туро, умершего в 1854 г. в Орлеане и завещавшего в распоряжение Монтефиори 60 тыс. долларов для нужд бедняков-евреев в Палестине. Сумма по тем временам была очень внушительная, если учесть, что почти четыре гектара земли обошлись около 3 тыс. долларов.