Иерусалим. Биография, Себаг-Монтефиоре Саймон

Иерусалим. Биография

на обложку

Себаг-Монтефиоре Саймон

Шрифт:

Ирод также поспешил к Антонию. Отец Ирода Антипатр был соратником Антония, когда тот еще служил начальником кавалерии в Египте, и оказал ему значимые услуги. Антоний не забыл этого. Он отдал Ироду и его брату реальную власть в Иудее, сохранив, правда, номинальное главенство за Гирканом как первосвященником. Ирод отметил свое возвышение помолвкой. Его невестой стала Мариамна из рода Маккавеев, которая в результате внутрисемейных браков приходилась внучкой обоим царям. Тело ее, по словам Иосифа Флавия, было столь же прекрасно, как и лицо. Однако этот союз обернулся катастрофой.

Антоний последовал за беременной Клеопатрой (скоро она родит ему близнецов) в ее столицу Александрию. Тем временем, не дав Ироду толком утвердиться в новом статусе, в Сирию вторглись парфяне. Антигон, князь из рода Маккавеев, приходившийся Иоанну Гиркану племянником, предложил парфянам тысячу талантов и гарем из пятисот дев в обмен на Иерусалим.

Пакор:

парфянский выстрел

Иудейский город вновь восстал против римских марионеток – Ирода и его брата Фазаеля. Осажденные в царском дворце напротив Храма, братья сумели подавить мятеж. Но совсем иное дело парфяне. Иерусалим был наводнен паломниками – иудеи отмечали Пятидесятницу, – когда сторонники Маккавеев отворили городские врата перед парфянским князем Пакором [51] и его ставленником Антигоном [52] . Иерусалим праздновал возвращение Маккавеев.

Пакор был сыном и наследником “царя царей” Орода II из династии Аршакидов, победителя Красса. Под властью Аршакидов парфяне, изначально обитавшие в землях к востоку от Каспия, освободились от власти Селевкидов (ок. 250 г. до н. э.) и создали империю, которая бросила вызов римлянам. Ядро армии Пакора составляли его персидские пехотинцы в их тяжелых доспехах и широких шароварах, превосходно владевшие и пятиметровой пикой, и боевым топором, и булавой. Эти тяжеловооруженные воины буквально смели римские легионы в битве при Каррах. Их поддерживали конные лучники, славившиеся быстротой и меткостью стрельбы: выражение “парфянский выстрел” вошло даже в поговорку. Однако парфянские цари при этом часто становились заложниками слишком могущественной и своевольной знати.

Антигон, сын последнего царя Аристобула II, носил и греческое, и еврейское имена. На аверсе его монет была изображена Менора – священный храмовый семисвечник, символ его семейства, сопровождавшаяся греческой надписью “Царь Антигон”. На реверсе изображалась “трапеза предложения” (храмовый стол для жертвенных хлебов) и надпись на иврите: “Маттафия Первосвященник”.

Парфяне изображали из себя честного посредника в споре между Иродом и Антигоном. На деле же они заманили брата Ирода, Фазаеля, в ловушку и захватили его. Ирод был отстранен от власти, а парфяне разграбили город и возвели на престол Антигона, провозгласив его царем Иудеи и первосвященником. Антигон тут же изувечил своего дядю: он отрубил Гиркану уши, чтобы тот “никогда больше не мог принять сан первосвященника, ибо только беспорочные (и в физическом отношении) могут занять эту должность”. Что же касается Фазаеля, брата Ирода, то он был либо убит, либо сам разбил себе голову о камень.

Так Ирод потерял и Иерусалим, и брата. Он сделал ставку на римлян, но не они, а парфяне оказались владыками Ближнего Востока. Человек впечатлительный, он был явно неуравновешенной личностью, страдая резкими перепадами настроения от возбуждения до депрессии. Однако его воля к власти, честолюбие, острый ум, жажда жизни и инстинкт самосохранения были еще сильнее. Ирод чуть было не повредился рассудком, но сумел взять себя в руки. К ночи он собрал своих приверженцев, чтобы пуститься в бегство. Но он ни на секунду не оставлял мысли когда-нибудь вернуться за властью.

Ирод: бегство к Клеопатре

В сопровождении большой свиты – 500 наложниц, мать, сестра и (самое ценное, его невеста) княжна Мариамна из рода Маккавеев, – Ирод стремительно ушел из Иерусалима в пустынные Иудейские горы. Царь Антигон, взбешенный тем, что Ирод прихватил с собой своих наложниц (явно тех самых, которых он предлагал парфянам в качестве платы за воцарение в Иерусалиме), послал конницу в погоню. Уже в горах Ирод снова потерял присутствие духа и хотел даже покончить с собой, но стража отняла у него обнаженный меч. Вскоре всадники Антигона настигли караван Ирода. Перед лицом опасности мужество вернулось к царю, и он разгромил преследователей, после чего оставил свою свиту в неприступной горной крепости Масада, а сам направился в Египет.

Антоний уже отбыл в Рим, но Клеопатра, надеявшаяся уговорить Ирода стать ее военачальником, оказала ему блестящий прием в Александрии. Однако упрямый Ирод отправился в Рим в сопровождении юного брата своей невесты, Ионафана, – маккавейского князя, которого он мыслил посадить на иудейский престол. Но Антоний, теперь планировавший войну с целью изгнания парфян из Сирии, понимал, что царствование – не детская забава и требует именно тех качеств, которыми обладал сам Ирод.

Антоний и его соправитель Октавиан привели Ирода в Сенат, где его провозгласили “царем-союзником и другом римского народа” – rex socius et amicus populi Romani.

Новоявленный царь вышел из Сената в сопровождении двух самых могущественных людей в мире – Октавиана и Антония. Это ли не звездный час для полуеврея-полуараба из эдомских гор? Отношения Ирода с этими двумя владыками заложили фундамент его 40-летнего правления, которое будет исполнено террора и великолепия. Впрочем, до реального царствования было пока далеко: земли Востока все еще находились под контролем парфян, Антигон властвовал в Иерусалиме. Для евреев Ирод был римской марионеткой, жалким полукровкой-идумеянином. Предстояло отвоевать каждую пядь своего царства, а затем – Иерусалим.

10. Иродиады

40 г. до н. э. – 10 г. н. э.

Падение Антигона: последний из Маккавеев

Ирод отправился в Птолемаиду, собрал там армию и приступил к завоеванию своего будущего царства. Когда его противники укрылись в неприступных пещерах Галилеи, он спустил своих воинов со скал в ящиках, висевших на канатах, и те, вооруженные крюками, выуживали врагов из отверстий пещер, вынуждая их бросаться в зиявшую пропасть. Но для взятия Иерусалима Ироду требовалась помощь Антония.

Римляне в этот момент успешно наступали на парфян. В 38 году до н. э. Антоний лично возглавил осаду парфянской крепости Самосата на западном берегу Евфрата. Туда-то и двинулся Ирод: предложить помощь и попросить о помощи для себя. Парфяне подготовили Антонию засаду, но Ирод пошел в контратаку и спас римский обоз. Грубовато-добродушный Антоний встретил Ирода как старого товарища, стиснув его в объятиях на глазах у всего войска, приветствовавшего молодого правителя Иудеи. Благодарный Антоний выделил 30 тысяч пехотинцев и шесть тысяч всадников для осады Иерусалима именем Ирода. Римляне расположились лагерем чуть севернее Храма, а Ирод между тем сыграл свадьбу с 17-летней Мариамной. После сорокадневной осады римляне пошли на штурм внешней стены, еще через две недели они ворвались в Храм и пустились разорять Иерусалим, как “шайка безумцев”, нещадно истребляя мирных жителей на узких улочках. Ироду пришлось даже заплатить союзникам, чтобы остановить кровавую бойню. Плененного Антигона он отослал к Антонию, который, не раздумывая, обезглавил последнего царя из рода Маккавеев. Затем могущественный римлянин двинулся со 100-тысячным войском на Парфию. Впрочем, военный талант Антония был сильно преувеличен – его экспедиция едва не кончилась катастрофой, и он потерял треть армии. Уцелевшие воины спаслись только благодаря тому, что Клеопатра своевременно доставила в войска Антония провиант. Репутация Антония в Риме была подорвана навсегда.

Царь Ирод отпраздновал взятие Иерусалима казнью 45 из 71 члена Синедриона. Срыв крепость Барис, находившуюся к северу от Храма, он воздвиг на ее месте колоссальную прямоугольную в плане цитадель с четырьмя башнями, которую назвал крепость Антония – в честь своего римского покровителя. До наших дней от мощной крепости, некогда доминировавшей над городом, сохранились лишь фрагменты скального основания, но мы можем составить о ней представление благодаря другим, лучше сохранившимся крепостям Ирода: каждая из этих горных цитаделей была построена таким образом, чтобы сочетать абсолютную неприступность с чрезвычайной роскошью [53] . И все же Ирод никогда не чувствовал себя в безопасности, тем более что теперь ему предстояло защищать свое царство еще и от интриг двух цариц: его собственной жены Мариамны… и Клеопатры.

Умерщвленные советники были, по всей вероятности, похоронены в богато орнаментированной гробнице Судей, которая сохранилась до наших дней: украшенная резными фризами с изображением гранатов и листьев аканта, она находится в саду к северу от Старого города. Что же касается горных крепостей Ирода, то самые известные из них – Масада, где последние оставшиеся в живых иудейские повстанцы совершили в 73 г. массовое самоубийство; Махерон, где один из сыновей Ирода обезглавил Иоанна Крестителя, и рукотворная гора Иродион, на которой были похоронены сам Ирод и его сыновья.

Ирод и Клеопатра

Ирода, возможно, боялись многие, но он и сам опасался Маккавеев, тем более что с самой опасной представительницей этого рода он делил ложе. Царь, которому уже исполнилось 36 лет, был без ума влюблен в свою Мариамну – воспитанную, сдержанную и величавую. Но ее мать, Александра, подлинное воплощение стереотипа адской тещи, сразу же начала при участии Клеопатры плести интриги за спиной Ирода, чтобы уничтожить его. Женщины из рода Маккавеев очень гордились своим происхождением, и надменная Александра не могла смириться с тем, что ее дочь вышла замуж за плебея-полукровку. Но Александра не поняла, что даже по зверским стандартам I века Ирод был таким чудовищным психопатом, что ей с ним было не сладить.