If you're going through hell keep going
Шрифт:
— Ты имеешь в виду оборотней?
Сказанное молодым человеком застаём меня врасплох, словно гром среди ясного неба.
— Ты знаешь? — мой голос неожиданно высокий и хриплый, словно мне только что ударили под дых.
Джордан прикладывает палец к губам.
— Мать рассказывала в детстве сказки про мальчика—волка и его приключения. Как оказалось позже, этим мальчиком оказался мой …, — Джордан запинается, а затем откашливается. — Наш отец. А приключения — истории отца, которые он рассказывал ей. Сначала я не поверил,
Я, наконец, отрываю глаза от собственных рук и поднимаю их на Джордана. Мне не нравится это его “кое-что”.
— У меня есть новость.
Кажется, каждый из нас — Скотт, Стайлз и я — успели позабыть о том, что в доме находится ещё и доктор Алан Дитон. Он появляется в гостиной, медленно вышагивая по деревянному полу.
Я вскакиваю с места, и Джордан зачем-то делает то же самое.
— В чём дело? — спрашивает Скотт.
— Кажется, я знаю, когда ногицунэ захочет сыграть свою заключительную партию. Раньше мы никогда не сталкивались с этим, и сейчас он навряд ли упустит такой момент. Завтра наступает суперлуние.
Я вижу, как все присутствующие перекидываются вопросительными взглядами. Кажется, никто раньше не сталкивался с подобным понятием.
Я поднимаю глаза на Пэрриша, однако, на его лице нет ни удивления, ни чего—либо ещё.
— Новолуние совпадает с наибольшим сближением Луны и Земли, — произносит он так, словно у него ответ на этот вопрос был заранее приготовлен.
— Помощник? — шериф удивлённо вскидывает брови.
— Простите, сэр, — Джордан пожимает плечами. — Но, кажется, у всех в этой комнате есть свои секреты.
Я чуть клоню голову на бок и прищуриваюсь в ожидании объяснения, однако, похоже, юноша не торопиться говорить. Я вижу, как он медленно выдыхает и закрывает глаза, а когда открывает их спустя мгновение, то я вижу яркие кислотно—зелёные радужки там, где должны быть нежные жёлтые цвета.
Точно такие же глаза я видела сегодня в отражении телефона Скотта, когда смотрела на своё лицо.
— Кто ты? — спрашивает Стайлз.
— Он оборотень, — отвечает Дитон. — Точно такой же, как и Бруклин. Дети истинного альфы, те, что рождены не просто от чистой крови, но от идеальных волчьих генов.
— Но его глаза … Они зелёные, — не унимается Стилински. — Не голубые, не жёлтые, и не красные … Такое вообще возможно?
— Теоретически, Стайлз, возможно всё, — коротко отвечает Дитон.
— И как давно ты оборотень?
— Не знаю … Но глаза появились в день, когда вы со Стайлзом пропали. Точнее, в ночь. Я проснулся от крика девушки, и он был настолько громкий, что просто оглушал. Я закрыл глаза, обхватил голову руками и так получилось, что упал с кровати … Когда поднялся, то увидел длинные когти на своих руках. А в отражении, что показало зеркало, я увидел картину ещё страшнее.
— Это была Лидия, — говорил Скотт. — Она кричала тогда … Она пыталась найти
Парень кивает в мою сторону, а затем переводит взгляд на Стайлза.
Я поджимаю губы. Лидия пыталась спасти нас, а всё, что мы сейчас делаем — это тратим драгоценное время на разговоры.
— Будем считать, что то, что бы сейчас во мне не “рождалось”, — я произношу это слово, делая кавычки пальцами, потому что до сих пор слабо во всё верю. — Теперь наше преимущество. Преимущество, которое поможет нам отыскать Лидию до того, как это суперлуние успеет вступить в силу.
========== // if today was your last day ==========
Шины скрипят по асфальту, когда Скотт давит на педаль тормоза до самого упора, и как только автомобиль останавливается, я вылетаю из него, открываю заднюю дверь и помогаю Стайлзу выбраться наружу.
Кажется, что с каждой минутой ему становится всё хуже … Кажется, он умирает.
Скотт помогает мне, и мы вместе проводим Стилински до крыльца, где нам уже открывает дверь миссис Юкимура. Именно она изначально выпустила ногицунэ, так что, вероятно, она знает о нём больше, чем все мы. И, возможно, может помочь нам отыскать Лидию.
Мы сажаем Стайлза на диван, и парень тут же хватает меня за руку, которую я крепко сжимаю, не произнося ни слова.
— Завтра луна будет на одну шестую больше и на одну треть ярче, чем её состояние во время полнолуния. Это событие коснётся всех — оборотней, лис, людей, каждого, без исключения, — миссис Юкимура протягивает Стилински глиняную кружку, от которой идёт пар.
— Что это? — спрашиваю я.
— Чай.
— В смысле, какой-то особенный, волшебный чай? — Стайлз принимает кружку свободной рукой и заглядывает внутрь.
— Нет. Ромашковый, — миссис Юкимура удивлённо на нас смотрит.
— Суперлуние … Что оно сделает с ногицунэ? — спрашивает Скотт.
Я поднимаю на него взгляд. МакКолл сосредоточено бегает глазами от матери Юкимуры к дочери.
— То же, что и с кицунэ, — женщина оборачивается на Киру, что стоит поодаль. — Придаст сил.
— А с оборотнями?
— Для волков это такое же полнолуние, за исключением того, что влияние луны увеличивается в разы.
— То есть, если раньше в этот день мы испытывали желание кого-нибудь убить, то сейчас …
— Сейчас это желание станет непреодолимым.
Скотт переводит взгляд на меня. Я знаю, о чём он думает — я, как “ново перерождённый” оборотень буду ощущать этот день сильнее всех. И далеко не факт, что мне удастся обратить это против врага, а не друга.
Стайлз делает глоток чая, а затем ставит кружку на стол. Помимо неё тут стоит игральная доска го — я хорошо её знаю потому, что часто слышала её терминологию в своей голове. Правда, самой сути я так и не смогла уловить, хоть и однажды, после первого её от ногицунэ упоминания, провела несколько часов в интернете за изучением правил.