Иглы мглы

Широков Виктор Александрович

ПОЛЕМИЧЕСКОЕ

Барокко — не порок.И я не вижу прокаотстаивать поройв поэзии барокко.Но кое-кто не разс гримасой ортодоксатвердил, что хлебный кваспитательнее морса.Усматривал резонв спасительной рацее,мол, вреден нам озонлатинского лицея.Мол, за народ болитретивое, и кососледил: кто индивидпатлатый? Что за космы?Рычал: "Космополит!"А клички нет страшнее.Когда подобный тип,как с ним сидеть в траншее?!Уж космос покорен,а все его корежит…Явись к нему Харон,он и его — по роже."Откель и кто таков?Сомнительное имя.Средь здешних мужиковне встретилось доныне".Не буду докучатьсопоставленьем стилей.К чему права качать!Меня-то

окрестили.20.08.1978

* * *

Переполненный автобусмчит по скользкой колее;и Земля скрипит, как глобус,на ракетном острие.Примостившись на подножке,я с другими вместе мчу.В запотевшее окошкочто-то высмотреть хочу.Эх, поездить бы беспечно,на сиденье развалясь,чтобы стекла бесконечноне захлестывала грязь.Но по-прежнему автобусмчит по скользкой колее;и Земля скрипит, как глобус,на ракетном острие.3.01.1979

ХРУСТ

Памяти В. Г.

Наверное, был безутешенвписавший в новейший завето том, что бывает повешенна нерве спинальном поэт.Не знаю, насколько по-русскисебе уготовить венец,но близких своих перегрузкисломали немало сердец.Так в зале хрустальная люстранужна, чтобы ярко светить;и часто сжигает искусстволюдей, как вольфрамову нить.Пиши ж посветлей, полуночник!Спеши осветить пол-Земли…Лишь хрустнет впотьмах позвоночник,когда достают из петли.27.07.1980

ЗИМНЕЕ

От тех ли судеб, от других лимгновенно я заново слепот новорожденной Юдифи,зовущей кровавый рассвет.Прииди в мое государствомолю — и повергни стопой…Ты скажешь: "Забрал бы ты дар свой!ведь мы же простились с тобой.Взгляни, как повсюду метелиизъяны земли замели…И только ночные мотеличернеют еще изнутри".15.10.1981

ОТКАЗ

Отказываюсь! Больше встречне будет… Продолжай свободноигру бровей, ресниц и плеч…Живи, с кем хочешь, как угодно.Лети по улицам, косянадменно шаловливым глазом,как расшалившийся рысак,узду сорвавший с коновязи.Пусть солнце в выцветшем зрачке,как в тусклом зеркале играет…И — обожгись на новичке,который сразу оседлает.19.07.

УЗОР

Ф. И.

Причудливый узоркамней на побережье.Смотри, смотри в упор,протри очки, приезжий!Здесь моря витражиколышет ветер странствий.Не так ли наша жизньпестра в непостоянстве?Не так ли каждый часдробит, шлифует душу,как море без прикрасобгладывает сушу?Швыряя голыши,гремя о гальку галькой,волна взбежать спешитна каждый холмик жаркий.Бессмысленный напор,но им и создаетсяпричудливый узор,хранящий с жизнью сходство.Вмешаться не берись,верь в предопределенье.Не блажь и не капризприлив, отлив… Сцепленьераскрученных планет.Космические всплески.Непознанный секретмеханики вселенской.Но внятен стал прибойс его прибрежной пеной,как разговор с собойо чем-то сокровенном.Глухой и ровный шумневидимых насосов.Ответный рокот думна множество вопросов.А если будет смытузор шальной волною,тем очевидней смыслв согласье быть с судьбою.6.08. Гульрипши

ВИД С МОРЯ

Гульрипши… К названиюприслушиваюсь… Соловейкак будто вьет стальною нитью соло.И, крыльями махая, из ветвейлетит стремглав трепещущее слово.На солнце зеленеет моря гладьи переходит в синь у горизонта.Как хорошо подальше заплыватьи вглядываться в берег зорко!Садов густая зелень и лесовокутывает мантиею горы.Немного в жизни сладостных часов,когда с самим собою не в раздоре.Белеет слева зданьями Сухум,вдоль моря выгнутый, как половинка лука.Стреляй в меня, не целясь, наобум,приятельница давняя, разлука!Я столько раз прощался и страдал,влюбленный в города, как в женщин.И драгоценных слов металлбросал в года, как в воду, боль уменьшив.Сейчас совсем другой исход,мне ясен поворот событий.Я верю: будет новый годлететь по заданной орбите.И я еще не раз с женойи

с дочерью сюда приеду…И будет черноморский знойнад грустью праздновать победу!Веселый, загорелый и худой,кивая головой непоседелой,я встречусь с черноморскою водойи обниму ее умело.Плыви, плыви! Смывай печалей груз.Над опасеньями своими смейся.Здесь чувств и мыслей сладостный союзеще не раз затронет сердце.Еще я съезжу и в Зугдиди, и в Батум,в Тбилиси, может, напоследок…Куда влечет свободный ум,как завещал вольнолюбивый предок.И трепетная флейта Гюль-муллы,когда-то тешившая персиянок,и моря изумрудные валыеще не раз разбудят спозаранок.А позже, проследив по карте следметаний, поисков и странствий,пусть кто-нибудь вздохнет:"Ведь был же белый светхорош в своем непостоянстве!"А вечером гуляет молодежьи, плечи загорело обнаживши,вдруг повторит сквозь хохот и галдеж:"Гульрипши!"За это и люблю тебя, страна,и потому несет стальная птицатуда, где черноморская волнао берег не устанет биться.Я этот шум подслушал и несукак в сердце шорох крови…Наверное, вступил я в полосунезатухающей любови.Не прекращайся, яростный прибой!Не бойся о скалу разбиться!Как нужен спор с судьбою, и с собой,и с равнодушьем очевидца!Преодолеть разноречивость среди выстоять, и настоять на правесамим собою быть на склоне лети не бездельником в державе.Запомнится не местное вино,а — речи, где одна сквозит заботао мире… Единение однолюдей братает — их работа.И пусть запомнит на прощанье взглядне только рыночные фрески,не только море и соседний сад,но взгляд ответный, радостный и резкий.9.08. Гульрипши

ТЕАТР

Вот и я узнал, как видно, ценублагородству, дружбе и любви…Что ж, давай, закончим эту сцену,жизнь моя, скорей антракт зови!В том антракте — перестук бутылок,бутерброды, гомон, женский смех…Самому себе смотрю в затылок,он, увы, такой же, как у всех.Очередь покорно разойдется,чтоб опять вглядеться в новый акт,веря: побеждает благородство;понимая: всюду важен такт.Почему же, веря в провиденье,мы в быту не ищем красоты,разрушая хрупкие виденьяв жизнь не воплотившейся мечты?3.09.

РАБОТА

Перепачканы руки в чернилах,я фломастер опять заправлял…И юлит, как в ладонях обмылок,мысль, что вот он — бесславный финал.Но подул ветерок из фрамуги,и подумалось: "Жизнь хороша!Что ж, работа пусть пачкает руки,оставалась бы чистой душа…"3.09.

* * *

Очень часто меня обижали.И притом — ни за что, ни про что.Я бы все позанес на скрижали,только вряд ли кто это прочтет.Все обиды мои — обыденка.Так — заноза, осиный укус.Хватит строить большого ребенка.Выбрал гуж, так держись и не трусь.Перемелется жизнь. Разойдется.Пролетит через сито годов.И обиды считать не придетсято-то взвоешь — во веки веков.4.09.

СТИХИ О СЫНЕ

1Сон-сын, сын-сон,ветром ночи принесен,темной мысли в унисонколыбельный звон.Сын-сон, сон-сын,я с тобою не один;среди жизненных руинмой ночной рубин.Сон-сын, сын-сон,именем не наречен,тихо спи во мгле времен,смерти обречен.Сын-сон, сон-сын,нежно плачет клавесин;грозди пламенных рябинмежду злых осин.Я до смерти обреченслышать с четырех сторонсумасшедший перезвон:сон-сын, сын-сон!2Я Бог-отец, мой сын убит,и где могила, неизвестно.И мать безвинная скорбит,и пленный дух взывает к мести.Какие мерзкие скоты!Кругом Содом, кругом Гоморра…Стихом о пользе красотыздесь прополаскивают горло.Они взялись и за меня,они распнут меня охотно,цепями ржавыми гремя(потом покроют позолотой).Я мог бы мигом покаратьсонм просвещенных негодяев,чтоб стала гробом им кровать,чтобы о мщенье догадались.Но время покарает ихнадежною рукой железной,им не бывать среди живых,и месть моя здесь бесполезна.Они же заживо мертвы,хрипя в блевотине привычно.А вы? Со мной согласны вы?Мне, впрочем, это безразлично.Я Бог-отец, мой сын убит,а где могила — неизвестно;и это горше всех обид,и вне законов кровной мести.27.10.