Игнашка
Шрифт:
— Давайте я буду помогать.
— Кхмм…- глухо откашливается шофёр.- Слазь-ка в сиденье, братец, достань большой ключ.
— А какой он? — спрашивает Игнашка.
— Ну, такой голован длинный, железный… Понял?
Ступенька так высоко приделана, что на неё просто с земли не
влезть. Ноги так не задираются. Игнашка ложится на ступеньку животом. Он весь перемазался в пыли, но всё равно подтягивается изо всех сил. «Он эту гайку открутит, машина поедет, маму заберём,-думает Игнашка.- На машине быстрее, чем на лошади!» Наконец он вскарабкался в кабину. А там сиденье навалилось
«Как же он поедет? Руль загородил!» — ужасается Игнашка. Он смотрит в ящик под сиденьем. Вот — железяки. Ага, тут есть головастые ключи… Он выбирает самый большой и спрыгивает на землю.
— Нате! — Игнашка просунул руку с ключом под машину.
Шофёр снова стучит железом по железу. Теперь стук совсем неуверенный.
— Полетела коробка скоростей, ёжику ясно! — уныло бубнит шофёр.
— Ого! — удивился Игнашка. И представил, как из-под машины выпорхнула железная коробка и, гремя, полетела вверх. Ёжик сидит на кочке и смотрит на неё. Ему всё ясно… Что ясно? Игнашка глазеет в небо. Оно теперь совсем не голубое, не прохладное, а серое. Небо тоже запылилось. Дождя давно нет. И никакие коробки в небе не летают…
Шофёр, огорчённо кряхтя, вылезает из-под машины. Он, оказывается, не старый. Наполовину дядя, наполовину мальчик. У него чёрные усы, но всё равно видно, что губы толстые, щёки румяные. Как будто он эти усы приклеил. Шофёр смотрит круглыми глазами, кажется, сейчас заплачет.
— А у меня мама порезала ногу косой, надо фельдшера позвать…- шепчет Игнашка. Ему тоже хочется плакать. Значит, машина никуда не поедет, а он тут столько времени потерял. Сейчас бы уже к деревне подходил…
Шофёр сверху смотрит на Игнашку, и, наверное, Игнашка ему кажется совсем маленьким и грустным.
— Косой! — У шофёра глаза делаются ещё круглей. Он качает головой.- У меня тут аварийная аптечка… Бинт, йод… Может, ей надо? Пошли перевяжем.
— Нет, я в Тихоновку побегу. Баба Веруня лошадь запряжёт, поедет за ней.
— Эх, машина у нас, брат, того…- виновато объяснил шофёр.- Может ехать теперь только на буксире. Ломается через каждые два метра. Видишь, какая старая? Ладно, хватит болтать. Где твоя мама? У меня всё-таки йод! — Шофёр достал из кабины коробку с красным крестом.- Без йода, брат, никуда! Это знаешь какая нужная штука!
— Мама на траве сидит возле сосняка,- объяснил Игнашка.
Шофёр быстро пошёл по дороге, он оглянулся и крикнул:
— Ты в деревне найди бригадира! Скажи, что я тут застрял!
— Скажу! — ответил Игнашка и побежал вперёд.
Он решил до самого поворота дороги не останавливаться, хоть это и далеко. Несколько последних метров он всё же не бежал, а еле ноги тащил.
Здесь, у поворота, стоит большой дуб. Издали он похож на зелёное облако над полем. Мама говорит, что этот дуб видел не только дедушку, но даже дедушкиного деда. Или наоборот, какой-то совсем давнишний дед видел этот дуб… У дуба потрескалась кора от старости. Мама его жалеет. Она говорит, что дерево стонет, когда у него в морозы трескается кора. Но всё равно этот дуб — могучий. Он даёт силы тому, кто попросит. Надо положить руки на его ствол, вздохнуть и сказать: «Дуб, дуб! Дай мне силу богатырскую!»
«Ну-ка,
Игнашка бежит и видит: впереди на дороге стоит аист и с беспокойством смотрит на Игнашку.
Сначала Игнашка замирает, потом, протянув руку, идёт медленно и осторожно навстречу аисту. Этот аист не простой! Он принёс соседу дяде Боре дочку! Дядя Боря её долго ждал! Игнашка не видел, как аист её нёс, но все говорят… И где он её взял? Сейчас у него в клюве ничего нет.
Аист тоже делает несколько шагов навстречу Игнашке. Он шагает смешно — ныряет при каждом шаге. Тонкие свои красные ноги аист переставляет не спеша. Вид у него задумчивый. «Бояться мне или не бояться?» — наверное, думает аист, поглядывая искоса на Игнашку.
Вот бы потрогать его!
Игнашка протягивает руку, тихо зовёт:
— А-а-иист! А-а-ист!
Лист ему не верит. Он неторопливо распахивает большие крылья и взлетает. Ноги висят красными макаронинами, похоже, что между двух крыльев сидит тонконогий мальчик с длинным носом на маленьком лице.
«Аист — человечек!» — догадался Игнашка.
Аист перелетел овраг, приземлился, спружинив, на свои длинные ноги. Они подломились в коленках назад от тяжести его тела. И опять пошёл бродить аист по краю оврага. В овраг заглядывает, что-то высматривает. На дне этого оврага весной бывает болотце. А сейчас там сухо. Кого это аист ищет?
Из-за кустов у оврага торчит жёлтый край соломенной шляпы. Он шевелится. То скроется, то покажется, то покачается над ветками. Эту шляпу Игнашка хорошо знает. Дядя дачник, художник, прячется от солнца под этой шляпой, когда рисует. Надвинет на лоб, чтобы глаза закрывала тень, и солнце не слепит его.
Вдруг, откуда ни возьмись, ветер! Не было его совсем, а тут как налетит, как дёрнет за ветки кусты, как пригнёт траву! У Игнашки рубаху рванул и волосы. И пропал. Опять стало тихо и жарко. А шляпа за кустом приподнялась, накренилась, полетела на дорогу, покатилась, как колесо. Игнашка поймал шляпу, отряхнул, понёс Дяде дачнику.
— Спасибо, дружище,-сказал Дядя дачник, когда Игнашка осторожно нахлобучивал шляпу ему на голову. Единственная рука Дяди дачника занята. В ней — длинный уголь. Этим углем Дядя дачник очень быстро рисует аиста. Как аист стоит на краю оврага и поглядывает искоса.
Мама говорит, что своей одной рукой Дядя дачник делает всё быстрей и лучше, чем другой — двумя. Вторую руку ему давным-давно, на войне ещё, оторвал снаряд. А мама говорит, он не плакал, не отчаивался, а взял и научился одной рукой сам одеваться, дрова пилить, и вообще всё делать, и даже рисовать!
Игнашке некогда смотреть, как Дядя дачник рисует аиста. Игнашка глядит на велосипед, лежащий в траве. Солнце сверкает на звонке, на велосипедном руле. Знакомый звонок с помятым боком. Сколько раз Игнашка сам бил пальцем вон по той блестящей лопаточке, и звонок тренькал на всю улицу…