Игорь
Шрифт:
— Понятно, понятно, — осторожно перебил воеводу Денисий. — Не надо подробностей, воевода Истр. Мы знаем, что делают воины армии противника, когда их пытаются обмануть побеждённые. Это все условия вашего князя?
— Нет, вы ещё должны привезти сюда договор, составленный князем Игорем, подписанный вашим императором, — проговорил Истр. — Вот теперь всё.
— Передай своему князю, воевода, что мы немедленно отправляемся исполнять его волю, — заверил Денисий. — И пусть он не сомневается, что всё будет сделано так, как он пожелал. Я уверен в этом. Мы ведь сами предложили вам мир.
Через две недели русская армия получила выкуп, обещанный Византией, и отправилась в обратный путь. Войско вытянулось длинной цепочкой вдоль береговой линии, двигаясь по направлению на
«Что-то я вообще ничего не понимаю. Ведь колдун говорил, что начнутся беды для меня и князя Олега, если мы не примем христианскую веру. Так оно сначала и получилось. Дядя Олег погиб нелепой смертью. Мой флот греки сожгли. Я чудом жив остался. А теперь, вдруг я одержал победу в войне, в которой не провёл даже ни одного серьёзного сражения. А выкуп получил за это в два раза больше, чем рассчитывал. И это называется большой бедой? Похоже, что старый колдун сам ничего толком не знает о будущем. Болтает языком и всё».
69. Благие намерения
Князь Братислав весь вечер не выходил из оружейной комнаты. Его жена Ангельда, которую некогда звали Радмила, очень нервничала. Она уже давно заметила, что с мужем происходит что-то неладное. Князь всё время был какой-то задумчивый и даже рассеянный. А больше всего взволновало Ангельду то, что Братислав почти не обращал на неё никакого внимания. Он даже, когда ложился с ней в постель, сразу же поворачивался на бок и засыпал. Княгиня была женщиной опытной, да и замужество это было у неё не первое, поэтому она сразу предположила, либо у Братислава появилась зазноба, либо он соскучился по любимому мужскому развлечению — войне. Ангельда несколько раз следила за князем, когда он отправлялся в город, но ничего подозрительного, указывающего на неверность мужа, она не заметила.
Вечером княгиня поднялась на второй этаж их Новгородского дома, и тихо приблизилась к двери оружейной комнаты. Затем Ангельда осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь помещения. Князь занимался тем, что осматривал своё боевое оружие. Он гладил его рукой и при этом довольно улыбался.
«Я так и думала, — размышляла княгиня, — точно, на войну собрался. И что этим мужчинам дома не сидится? Ну, что может быть интересного в этих войнах? Лупят друг дружку почём зря, и радуются, если удаётся много людей покалечить или убить. Хотя с другой стороны это, конечно, лучше, чем, если бы у него завелась другая женщина, вот тогда бы действительно, мне пришлось нелегко. Я то уже ни та, что раньше была. Мне уже тяжело соперничать с молодыми девушками. А они так и смотрят на Братислава похотливыми взглядами. Я неоднократно замечала, как они ему глазки стоят».
Княгиня толкнула дверь и вошла в оружейную комнату. Князь взглянул на неё, и вновь принялся рассматривать оружие. Ангельда подошла к мужу сзади, прижалась к нему всем телом и ласково сказала:
— Что с тобой происходит, Братислав? Я же вижу, ты последнее время сам не свой. Ходишь темнее тучи. На меня внимания совсем не обращаешь.
Братислав повернулся к жене лицом и проговорил:
— Я письмо получил из Киева. Я нужен князю Игорю. Он задумал идти в поход на южные земли. А полководца, которому он мог бы доверить это дело, у него нет. Завтра же я еду в Киев.
— Но я же не могу вернуться в Киев, — забеспокоилась Ангельда. — Звенислав никогда не простит мне измену. Он меня сразу убьёт.
— А ты оставайся в Новгороде, — предложил Братислав. — А я, как только возвращусь из похода, сразу приеду в Новгород.
— Я не хочу оставаться одна в Новгороде, — возмутилась Ангельда. — Я же замужняя женщина, почему я должна быть одна? Мне скучно будет одной.
— Ну, хватит, — резко произнёс Братислав. — Я еду в Киев, а ты будешь ждать меня в Новгороде. Разговор окончен.
Князь отвернулся от жены и продолжил заниматься осмотром своего оружия. Радмила-Ангельда ухмыльнулась и подумала: «Очевидно, опять придётся мне самой искать для себя развлечения».
Лишь только оранжевая макушка солнца показалась над могучими водами Днепра, свежий утренний ветерок оставил
Княгиня Ольга тоже этим утром не залёживалась в постели. Она проснулась ещё до рассвета, позавтракала и велела принести ей обычную одежду, в которой ходят обыватели. Князь Игорь уже второй день был на охоте, и княгиня решила воспользоваться отсутствием мужа, чтобы заняться делом, о котором она не хотела говорить Игорю. Ольга знала о нетерпимом отношении князя к христианам, поэтому старалась не показывать мужу свой интерес к этой религии. А интерес этот возник случайно. После возвращения князя Игоря с византийского похода воевода Истр рассказал Ольге о том, как русичи сжигали христианские храмы. Этот рассказ очень возмутил княгиню, и она пыталась поговорить с Игорем, чтобы убедить его не быть столь жестоким по отношению к христианам. На что князь ей цинично ответил, что она напрасно так волнуется, он же не сжигает в Киеве христианские храмы, пока. И ещё Игорь добавил, что христианские священники и всякие там пророки — мошенники и обманщики. А их предсказания сплошная ложь. Ольга поняла, что спорить с Игорем бесполезно и ушла к себе в опочивальню с тяжёлым сердцем. И этой же ночью княгине приснился дивный сон. Она стояла в открытом поле на перекрёстке дорог возле огромного камня. К ней подошёл древний старик. Седая борода и волосы у него доходили до пояса, в руках он держал посох, сделанный из покрученной палки. А возраст его даже невозможно было определить, такой он был старый. Дед назвался Продином, и сказал, что он посланник христианского апостола Андрея. Старик сообщил Ольге, что её муж князь Игорь находится в смертельной опасности, потому что он отказался принять христианство. Продин предупредил Ольгу, что если она примет христианскую веру и построит храм в Киеве, то, возможно, её муж князь Игорь останется жив. Княгиня проснулась в то утро с тревожными мыслями. Ольга никак не могла принять христианскую веру без согласия Игоря. Князь просто не позволил бы ей этого сделать. Поэтому она решила хотя бы храм построить в Киеве. Ольга понимала, что строительство христианского храма, может вызвать недовольство её мужа. Княгиня рассудила так, я дам деньги на строительство храма, но рассказывать об этом Игорю не буду. В помощники себе возьму воевод Свенельда и Истра. Свенельд предан мне, и выполнит любую мою просьбу. А Истр очень симпатизирует христианам. Это было понятно по тому, как его возмутило разрушение христианских храмов в Византии. И при первом же отъезде князя Игоря из Киева, Ольга сразу же начала воплощать свой план в жизнь. Она попросила прийти ранним утром в храм Святого Николая воевод Свенельда и Истра.
Княгиня Ольга оделась в простую обывательскую одежду, и вышла из дворца через чёрный ход. Стараясь оставаться неузнанной, княгиня шла по пустынным утренним улицам Киева, опустив голову, и держась ближе к домам. На её удачу никого из своих знакомых она не встретила. Да это было и не удивительно потому, что богатые и знатные киевские люди в такую рань ещё спали. Когда княгиня вошла в церковь, воеводы Свенельд и Истр уже были там. Они подошли к Ольге, поклонились ей, и Свенельд сказал:
— Странное место вы назначили для встречи, княгиня. Я и не знал, что вы посещаете христианские храмы.
— Я Русская княгиня и должна заботится обо всех своих подданных, — пояснила Ольга. — Вот я и пришла сюда, чтобы посмотреть, как молятся своему Богу христиане.
Княгиня оглянулась по сторонам и проговорила:
— А храм то у них не очень хороший. Ветхий какой-то.
— Это и не удивительно, — сказал Истр. — Христиан притесняют на Руси. Ваш муж Великий Князь Игорь, мягко говоря, недолюбливает их. А для постройки хорошего храма нужны немалые деньги. Всё стоит дорого, и стройматериалы, и работа. А богатые люди боятся давать деньги на строительство храма. Никто не хочет ссориться с вашем мужем, Великая Княгиня Ольга.