Игра бабочек
Шрифт:
А ее доверенное лицо, всегда нейтральный Марк Мелий, нервничал совершенно неприличным образом, вытирая со лба бисер пота тыльной стороной руки. Дана с удовольствием бы попыталась успокоить его. Но пока нужно было подождать.
Расправив складки платья и вскользь коснувшись невидимого амулета на груди, она присела в кресло и, выпрямив спину, постаралась изобразить холодный интерес.
– Итак.
Маленький дракон с прозрачными блестящими крылышками по-прежнему не делал попыток оторваться от ее предплечья.
– Вот-вот наступит лето, а здесь у меня все также прохладно. Не находите?
– Храни
Она не ошиблась, второй суффет пытался молиться.
«Они боятся».
– Итак.
– Мадам. Ээээ…
– Девона. Так меня зовут. Девона Орма.
Дана сознательно излишне растянула звук в середине слова. И, кажется, ее собеседникам это не очень понравилось.
Глаза бен Маагарбала словно остекленели. Дана кинула короткий взгляд в сторону Айн. Девочка поджала губы и покрутила головой. «Черт! Когда девочку удастся научить не ходить босиком по коридорам!» Вот сейчас ее пыльные пятки выглядели так неуместно. Еще один глубокий вздох. Может, ей стоило посчитать до десяти?
– Господа суффеты. Мне очень приятно слышать настолько лестное мнение о своем женихе.
Бен Шафат поднялся, с размаху навалившись животом на столешницу так, что Дане показалось, что вся посуда, все белые чашечки и блюдца с затейливым орнаментом, сорвутся с места, посыпятся со стола и, коснувшись холодных каменных плит, разлетятся на мелкие кусочки.
Но этого не произошло. Девона была благодарна мастеру, который в неведомые времена сумел создать громадину, способную выдержать испытание весом даже такой объемной туши и не дрогнуть, не сдвинуться ни на миллиметр.
– Госпожа ректор.
Карфагенянин выплюнул из себя фразу, будто избавился от отвратительного сгустка слюны, скопившегося у него во рту и не позволяющего нормально дышать.
– Не хочу, не могу позволить себе даже подумать о том, что вы сознательно позволяете себе столь странное отношение к посланникам великого города, которые, которые…
Девона с удивлением поняла, что с трудом могла разобрать слова, исторгаемые мужчиной, подобно мутному неприятному потоку. Кажется, ее собеседник сам того не замечая от волнения или по какой-то другой причине, стал переходить с одного языка на другой.
– Вы должны понимать, какая честь оказана вам. И пусть вы попытались этими цветами на платье подчеркнуть свою принадлежность к высокому роду, мы прекрасно осведомлены, каким образом некоторые женщины получили право называться Ля Форэ Вертэ.
Ковентина отшатнулась на резную спинку стула и испуганно вздрагивала после каждого слова, будто все эти гневные слова были направлены на нее.
Эта резьба являлась настолько объемной и острой, что Дана бы никогда не согласилась сидеть на стуле длительное время. А может быть, столяр-краснодеревщик специально так поработал над мебелью, чтобы сидящий на стуле человек не мог надолго расслабиться и все время чувствовал неудобство перед сидящим в мягком кресле ректором?
«А ведь с платьем я точно угадала».
Молчание Даны окончательно вывело из себя карфагенянина. Речь его стала совершенно неразборчивой, а на лице выступили красные пятна.
– Кроме того, странное исчезновение главы рода и то, как вы непонятным образом получили этот пост…
К огромному сожалению, она не смогла
Еще через мгновение черный цвет, разрывающий пространство между Даной и мужчиной, померк, и лента растворилась в пространстве, так словно ее никогда и не было.
Капля пота сорвалась с кончика носа карфагенянина и медленно, словно время вокруг них потеряло свой нормальный ход, полетела вниз. Ковентина, вновь открывшая глаза, молча следила за ее полетом. Казалось, на этой капле были сосредоточены взгляды всех присутствующих. Но не Айн. Ее тоненький голосок прозвучал, словно чириканье маленькой птички в темноте, перепутавшей рассвет с закатом.
– Не надо бояться Деваны. Она умеет управлять магией как никто другой. Даже я так не умею. Пока что.
Суффет рухнул обратно в кресло. Дерево возмущенно и тоскливо заскрипело, но выдержало. Нокаут, так это называется? Вроде бы так.
Порыв ветра вторгся в кабинет, громко хлопнув створкой окна. Что же сказать в ответ? Что сказать этим мерзавцам?
Бен Магаарбал щелкнул суставами пальцев. Дана выдохнула и с недоверием коснулась пальцами кожи руки. Кажется, уже лучше.
Еще один щелчок. Как выстрел. «Бледнолицый» разомкнул руки и изобразил успокаивающий жест в сторону своего спутника.
– Простите нас, госпожа ректор. Мой друг несколько погорячился. Людям нашего положения нужно всегда стараться держать себя в руках. Вам это замечательно удается. Ну а моего спутника вполне можно понять. За последнее время он понес множество потерь.
Карфагенянин, который всего несколько мгновений тому назад готов был наброситься на Дану, закрыл лицо ладонями, и она с удивлением увидела, как задрожали его пальцы.
– Господин Бен Шафат получил очень неприятное известие. Эту новость доставили буквально за час до нашей встречи, но господин Аздрубаал несмотря ни на что решил, что не может отказаться от участия в столь важном событии.
Спрашивать, что же произошло, было невежливо. Дана перевела взгляд в сторону столичного банкира, но он старательно делал вид что ничего не происходит. В его отстраненном взгляде читалось только нейтральное и сдержанное внимание.
– Мне очень жаль…
Дана не нашлась, что еще можно добавить в такой неожиданно возникшей ситуации, но ее собеседники сочли даже такое слабое проявление человеческих чувств достаточным.
Узнать, что на самом деле лишило самообладания человека, который совсем недавно руководил огромным государством, было необходимо, но сейчас она просто обязана была держать себя в руках. Произошедший инцидент могут воспринять не только как несдержанность молодой женщины, но и как неспособность ею выполнять свои обязанности.