Игра без козырей

Фрэнсис Дик

– Нашли себе здесь тепленькое местечко, маленький человек, да? – Она достала сигарету из серебряного портсигара, лежавшего на каминной полке.

– Да.

– На месте адмирала я бы вышвырнула вас вон.

– Спасибо. – Я не сделал даже попытки зажечь для нее спичку. Дория сама нашла коробку и прикурила.

– Вы чем-то больны или что?

– Нет. С чего вы взяли?

– Вы едите какую-то чудную пищу и выглядите таким болезненным маленьким червячком... Очень интересно. – Она выпустила дым через ноздри. – Дочери адмирала, наверно,

смертельно понадобилось обручальное кольцо.

– Воздадим ей должное, – спокойно проговорил я. – По крайней мере, она не подцепила богатого папашу вдвое старше себя.

На мгновение я подумал, что она, как в романах, которые читает, залепит мне пощечину, но в одной руке она держала сигарету, а другой могла не дотянуться. Вместо пощечины она сказала:

– Ах ты, дерьмо.

Очаровательная девушка Дория.

– Ничего, кое-как справляюсь.

– Но не со мной, понял? – Лицо у нее пошло пятнами. Видимо, я задел ее больной нерв.

– Где остальные? – Я обвел взглядом пустую гостиную.

– Уехали куда-то с адмиралом. И ты убирайся тоже. Нечего тебе здесь делать.

– И не подумаю. Я здесь живу, вы забыли?

– А вчера ты быстро слинял, – фыркнула Дория. – Когда адмирал говорит: «Прыгай!» – ты прыгаешь. Ну-ка, валяй. Мне приятно глядеть, как ты будешь улепетывать.

– Адмирал, – нравоучительно произнес я, – рука, которая кормит. Я не кусаю руку, дающую хлеб.

– Маленький червяк ботинки готов лизать адмиралу.

Я неприятно ухмыльнулся и уселся в кресло, потому что не очень хорошо себя чувствовал. Если быть точным, я чувствовал себя как гороховое пюре. От слабости меня бросило в пот. Но тут ничего не поделаешь, надо посидеть и подождать, пока пройдет.

Дория стряхнула пепел и посмотрела на меня свысока, примеряясь к следующей атаке. Но она не успела ничего придумать, как дверь отворилась и на пороге появился ее муж.

– Дория, – радостно воскликнул он, не сразу заметив меня в кресле, – куда ты спрятала мой портсигар? Я отхлещу тебя плеткой, хочешь?

Она быстро показала рукой на кресло. Говард увидел меня и замолчал. Потом резко бросил:

– Что вы тут делаете? – Ни в голосе, ни в лице его не осталось и капли игривости.

– Убиваю время.

– Убирайтесь. Я хочу поговорить с женой.

Я покачал головой и остался сидеть.

– Он не понимает по-хорошему, – вмешалась Дория. – Я уже пыталась. Остается только взять его за шиворот и вышвырнуть вон.

– Если Роланд терпит его, – пожал плечами Крей, – то и мы, по-моему, можем потерпеть. – Он поднял с пола газету и сел в кресло напротив меня. Дория, надувшись, снова взобралась на подоконник. Крей принялся читать новости на первой странице. С последней страницы, посвященной скачкам, прямо на меня выпрыгнули огромные буквы заголовка:

«ВТОРОЙ ХОЛЛИ?»

А под ним – две фотографии: моя и какого-то мальчика, который вчера выиграл главный заезд.

Крей не должен ни в коем случае понять, что

Чарлз обманул их, представив меня совсем другим. Дело зашло слишком далеко, чтобы объяснить все шуткой. Фотография в газете была очень четкой – старый снимок, который я хорошо знал. Газеты и раньше несколько раз использовали его, потому что на нем я очень похож сам на себя. Даже если никто из гостей не прочтет колонку о скачках, как, очевидно, не прочла ее Дория, фотография на таком видном месте может броситься в глаза.

Крей закончил читать первую страницу и стал переворачивать газету.

– Мистер Крей, – начал я, – у вас большая коллекция кварцев?

– Да. – Он немного опустил газету и равнодушно взглянул на меня.

– Не могли бы вы оказать мне любезность и посоветовать, какой хороший образец не мешало бы добавить в коллекцию адмирала? Где я мог бы достать его и сколько он должен стоить?

Он сложил газету, закрыв мой портрет, и с напускной вежливостью приступил к лекции о некоторых малоизвестных видах кварцев, которых нет у адмирала. Я подумал, что задел нужную струну... Но Дория все испортила. Она сердито подошла к мужу и резко перебила его:

– Говард, ради бога!... Маленький червяк зачем-то умасливает тебя. Ему что-то надо, держу пари. Тебя любой одурачит, стоит заговорить об этих камнях.

– Меня никто не может одурачить, – спокойно проговорил Крей, но глаза у него сузились от раздражения.

– Мне хочется сделать адмиралу приятное, – пояснил я.

– Это скользкое маленькое чудовище, – настаивала Дория. – Он мне не нравится.

Крей пожал плечами, посмотрел на газету и начал снова разворачивать ее.

– Взаимно, папочкина куколка, – небрежно произнес я.

Крей медленно встал, газета упала на пол, первой страницей вверх.

– Что вы сказали?

– Я сказал, что невысокого мнения о вашей жене.

Он пришел в ярость и стал самим собой. Крей сделал всего один шаг по ковру, и вдруг в комнате запахло чем-то гораздо более серьезным, чем ссора у камина трех гостей в воскресное утро. Маска холодного вежливого безразличия исчезла, а вместе с ней слетело и фальшивое напускное благородство. Смутные подозрения, которые появились у меня, когда я читал его бумаги, теперь оформились в запоздалое открытие: это не ловкий спекулянт, действующий на грани закона, а мощный, опасный, крупный мошенник в расцвете сил.

Надо же было мне ткнуть палкой в муравейник и найти там осиное гнездо! Схватить за хвост ужа и вытащить удава! Интересно, что он сделает с человеком, который перебежит ему дорогу, а не просто с пренебрежением отзовется о его жене?

– Он вспотел, – с удовольствием объявила Дория. – Червяк тебя боится.

– Встать, – приказал Крей.

Я был уверен, что, если встану, он одним ударом свалит меня на пол, поэтому остался сидеть.

– Приношу свои извинения, – сказал я.

– Ну уж нет, – запротестовала Дория, – этого не достаточно!