Игра Богов
Шрифт:
Легкие кремовые жалюзи плотно закрывали огромное окно во всю стену. Впрочем, балконная дверь была приоткрыта, оставляя на блестящем полу красную полоску ярко-красного заходящего солнца. Что? Солнце уже садится?! Закат!
Как ошпаренный, я подбежал к окну и резко распахнул балконную дверь настежь. В следующую секунду на мою голову свалился пластиковый карниз. Жалюзи, жалобно шурша, разлетелись по полу. Тишину разорвал громкий звенящий смех. На широком балконе, прислонившись спиной к прозрачным стеклянным перилам, стояла Селеста и заливалась так, словно я вдруг обернулся танцующим кенгуру с павлиньим хвостом.
– Ты…
– Что тебе надо? – пробормотал я, но, несмотря ни на что, каким-то странным образом я все-таки действительно был рад ее видеть, – Солнце еще не село! Пошла вон!
Она подошла к шкафу и вынула оттуда новенький стильный костюм, черный в металлически-серую полоску. За ним последовала белоснежная рубашка, уже наглаженная и с накрахмаленным воротником. Такого у меня никогда в жизни не было. Я на секунду задумался, не влетел ли я с испугу не в свой номер. Но потом вспомнил, что ключ без труда подошел.
– У тебя есть три минуты, – улыбнулась Селеста, поправив лямку своего легкого синего платья, ее правая бровь насмешливо поползла вверх, – или мне самой тебя одеть?
– О, нет! – выдохнул я с неприкрытым ужасом, безуспешно ища глазами ценник. – Я сам! Сколько это стоит?
– Не волнуйся, все оплачено, – улыбнулась она, так и не назвав мне его цену, – марш в ванную! По-спартански!
– Да, босс! – я закатил глаза, схватил костюм и прошмыгнул в ванную.
Пролезть в вентиляционную трубу и улизнуть мне не удалось, так что пришлось смыть кровь с лица, поправить шевелюру и надеть костюм – все, как она приказала. Однако, снова оказавшись в комнате, я твердо решил покончить с этими играми, громко заявив:
– Я никуда не пойду, пока ты мне не скажешь, что тебе надо? Куда мы идем? И кто ты вообще? Ведьма, да?
Селеста хохотала так звонко и долго, что мы едва не опоздали на все и вся.
– Ведьма? Я? – переспрашивала она, хихикая.
– Да! Ты! Или ты вампирша? – вкрадчиво спросил я. – А, может, тролль какой?
– Сам такой! – возмутилась Селеста, выливая на меня мои собственные скромные запасы одеколона. – На выход! Живо!
Она схватила меня под руку, чтобы я не сбежал, и повела куда-то по коридорам. Сопротивляться было бесполезно, и послушно шел, надеясь, что мы остановимся возле какого-нибудь бара, куда можно будет войти только с браслетом «все включено».
Но мои надежды не оправдались, и все планы накрылись медным тазом, как только мы подошли ко входу в ресторан «Амброзия» с парой журчащих фонтанов по бокам. Нас встретили услужливые швейцары, наряженные капитанами. Этот ресторан уж точно был «выключен» для таких, как я. Мою кислую рожу смягчала небесная улыбка Селесты, словно сахар – лимон:
– О, пища бессмертных олимпийцев! – сказала она.
– Судя по ценам, да! – ответил я.
Внутри оказалось еще хуже, чем снаружи, точнее, еще богаче и роскошней, а значит – дороже. Просторный зал, украшенный античными росписями, колоннами, цветами, фонтанами и аквариумами выше человеческого роста. Амброзия – это пища богов, соответственно стоило ожидать и заоблачных цен. Да еще и эта блондинка слопает в два раза больше, чем я. Ладно, быть может, мои гонорары будут не такими уж и мизерными. Или я наконец-то увижу этого Даниэля? Ох и влетит же ему!
Наш столик на двоих, пожалуй, самый
– А он всегда будет тут стоять? – шепотом спросил я Селесту. – Может, ему тоже налить?
– Не надо наливать: он на службе, – покачала головой девушка; ее легкое синее платье как нельзя кстати подходило к роскошной античной атмосфере, – его задача – разливать вино и выполнять поручения. Не пыльная работа, отличное жалование.
– Да тихо ты! – зашипел я, косясь на швейцара, тот стоял с услужливой улыбкой на загорелом лице. – Он услышит! Подумает, что мы совсем деревня!
Селеста усмехнулась и потянулась к бокалу вина. Я бы предпочел никогда не узнать его стоимость.
– О, наш Лукас не особо разговорчив уже тридцать шесть лет, – ответила девушка, – он глухонемой с рождения. Здесь все швейцары такие. Так что можешь смело рассказывать свои тайны – не разболтает!
Я обернулся: почти около каждого столика был свой «капитан», глухой к чужим тайнам и немой, как могила. У длинного стола на двенадцать персон, что стоял в нескольких шагах от нас и еще не был занят, дежурила сразу пара швейцаров.
Подумать только! Сегодня я, обычный голодранец, получил первое место в престижном международном конкурсе, спас жизнь отличному малому, убил двоих плохих парней и теперь сижу в роскошном ресторане рядом с самой классной девчонкой на корабле. Я закрыл глаза, и передо мной тут же предстала картина подвешенного на крюке Вадима, задыхающегося и летящего в море. Затем распластавшийся на полу Толик, бездыханный и замолкший навсегда. Я тяжело вздохнул, схватил свой бокал и выпил залпом почти половину, напрочь позабыв о приличиях и стоимости содержимого.
– Эй, эй! Так не пойдет! – возмутилась Селеста, швейцар тут же наполнил мой бокал свежим вином. – Да что с тобой? Никогда не ужинал с девушкой?
Я посмотрел на нашего глухонемого слугу и предусмотрительно наклонился к Селесте:
– Я – убийца! – прошептали мои опухшие губы.
Селеста подняла вверх правую бровь. Что еще она могла сделать?
– О, нет, – ответила девушка, закатывая вверх чистые голубые глаза, – ты просто маленький напуганный мальчик. Сейчас я все исправлю. Лукас!
Она щёлкнула в воздухе пальцами, дабы привлечь к себе внимание швейцара. Тот запоминал каждое движение ее алых губ:
– Лукас, видишь вон тот маленький рычажок в конце зала? Тот с синей пластиковой ручкой? – Селеста указала на еле заметный рубильник на соседней стене, прикрытый от взглядов посетителей круглой античной колонной.
Его было невозможно не узнать. По моей спине пробежали крупные мурашки: рубильник был точь-в-точь как тот, что я нажал в машинном отделении.
– Опусти его! – скомандовала Селеста. Лукас перевел испуганный взгляд с ее губ на синюю ручку рычага. – Будь так любезен!