Игра Хаоса. Расплата за верность. Книга двенадцатая
Шрифт:
Обдумав услышанное, неопределенно пожал плечами. Во всяком случае, в этом хотя бы логика есть, как бы безумно это ни звучало. Может, действительно, чтобы найти одного безумца, нужен другой?
Идти пришлось долго. Нелепая фигурка Уллы то появлялась, то исчезала, петляя меж каменных куч, пока наконец не замерла возле одной из них. Быстрым движением горбун откинул ткань, искусно покрытую серой крошкой, и за ней показался проход, ведущий в уже до боли знакомую нам серебристую трубу с дверями-проходами. Горбун вновь радостно заухал и шагнул вперед, быстро направившись к противоположному концу. Нам с фатой лишь оставалось следовать
Улла пробежал мимо большей части дверей и замер возле пустого участка стены, поджидая нас, а дождавшись, когда мы подойдем ближе, вцепился обеими руками в серебристый металл и… начал его рвать. Просто пальцами. Неожиданно сильные руки вздулись буграми вен, листы обшивки со скрипом неспешно поддавались, закручиваясь лепестками в разные стороны. Недолгое пыхтение — и показалась черная дыра, куда карлик и нырнул, призывно махнув нам рукой.
Мистра, не раздумывая, последовала за ним, опередив даже меня, шагнувшего было к дыре, чтобы как всегда первым разведать новое место. Мне оставалось лишь молча следовать за нетерпеливой девчонкой.
Просторный зал с сотнями экранов, закрывшими собой все стены, огромный пульт с тысячами кнопок, подковой расположившийся в центре, меж его перемигивающихся огоньками крыльев — широкий круглый стол с девятью одинаковыми стульями и небольшим стеклянным колоколом в центре. Возле него Улла и замер.
— Ну что, привел?
Голос разнесся по всему залу, заставив нас с Мистрой насторожено замереть.
— И они, по-твоему, оказались достойны?
Голос вновь прогремел, отражаясь эхом от стен, а я увидел, наконец, кто с нами говорит: возле огромного пульта стояло небольшое кресло на колесиках, и в нем в неприметном сером комбинезоне сидел коротышка, отдаленно похожий на карлика, приведшего нас сюда. Тот же горб, те же голубые глаза, только более осмысленный взгляд и очки на носу со множеством сменных линз, отличавшими двух коротышек.
Улла, услышав вопрос, радостно закивал.
— До…ны. Мило…ны!!!
Ему явно тяжело давались сложные слова.
— Милосердны, говоришь.
Карлик в комбинезоне лишь теперь посмотрел на нас. Сменил линзу в очках, затем вторую.
— Какие интересные гости у нас. Пять, а то и шесть тысяч лет таких не бывало.
— Полагаю, это принадлежит вам, — фата, смело шагнув вперед, протянула золотистую табличку старшему карлику.
Тот осторожно подхватил ее из рук девушки, заинтересованно осмотрел.
— Мне, — ответил задумчиво он. — Я — Грэм, часть того, кого вы ищете. Только вот от меня уже мало что осталось.
— Вы поможете нам? — умоляюще попросила Мистра. Голос невольно дрогнул, выдавая вернувшийся страх.
— Смотря в чем, дитя, — протянул… фрагмент бога? — Я сейчас совсем не тот, каким был, давая это обещание. И все же я попытаюсь вам помочь, слово нужно держать. Да и Улле вы понравились.
— Для чего была нужна та схватка у входа? И зачем было нас гонять по всем Кузням? — вмешался в разговор я, раздраженный подозрением на очередную попытку увильнуть от исполнения обязательства.
— Мне хотелось на вас посмотреть, — карлик в очках встал и направился к столу, возле которого замер Улла. — Испытать вас, понять, кто вы есть. Гости весьма редко ко мне приходят, а незваные — почти никогда. Ваш бой с Горгонзолом продемонстрировал мне и вашу храбрость, и вашу силу, и ваше умение пользоваться
— Великий, прости, что побеспокоили тебя, — я почтительно склонил голову, стремясь смягчить непроизвольную дерзость первых слов. Испытывать кандидатов на высочайшую милость вполне в духе богов, значит, дело было не в желании уклониться от выплаты долга. — Мы просим тебя помочь нам вернуться домой в Радугу миров.
— Домой, — Грэм осторожно провел по золотистой пластине кончиками пальцев, — это трудно… И все же, — решившись, он ударил по стеклянному колоколу.
Звон разнесся по комнате управления, и пространство вокруг внезапно ожило и начало меняться. Зал с бесконечными экранами мониторов, пульт с разноцветной перемигивающейся лавиной кнопок — все это ушло, сдвинулось в пол и потолок, беззвучно слившись с ними, не оставив даже щелки, сами стены поплыли. Вместо них нас окружала древняя величественная пещера, абсолютно пустая, лишь стол по центру, да девять огромных зеркал на стенах. В шести из них горело, бушуя, бордовое пламя, и лишь три смотрели на нас черными провалами пустоты. И из одного из них спустя несколько секунд томительного ожидания, будто в обычную дверь, шагнул еще один горбун в промасленном рабочем комбинезоне с ящиком инструментов руках.
— Зачем звал? — недовольно буркнул он. — У меня на третьем горизонте прорыв, насосы не справляются, того и гляди печи зальет. Потом не расхлебаемся.
— Замолчи, Руз, — небрежно махнул рукой Грэм, усевшись в одно из кресел, стоящих вокруг стола. — Посмотри, — он указал на врученную ему фатой табличку.
Карлик-рабочий насторожено подошел к столу и заворожено уставился на полоску золотистого металла, лежащую возле колокола.
— Это… — растерянно протянул он.
— Эст! — радостно крикнул Улла, начавший прыгать вокруг стола, не в силах сдерживать эмоции, бушующие в нем.
— Это мы, — протирая линзы очков, подтвердил Грэм. — Точнее то, кем мы были до разделения.
— Ты думаешь, пора? — с сомнением протянул Руз.
— Нас уже почти нет, — ответил его собеседник, пожав плечами. — Скоро не станет вовсе. Нас осталось трое от всего Совета. Ты, я да Улла, почти утративший разум, вот и все. Матрица памяти хотя бы позволит вспомнить, с чего все началось, почему я здесь, за что наказан и когда закончится моя кара. Даже если это будет стоить мне жизни, я хочу это знать, пока окончательно не исчез.
Грэм ненадолго замолчал, тяжело дыша.
— Пора все, наконец, закончить, чтобы суметь что-то начать.
Больше ничего не говоря, он положил свою ладонь на золотую пластину и закрыл глаза. Горбун в ремонтном костюме тяжело вздохнул, повел разновеликими плечами…
— Может, оно и к лучшему, — задумчиво произнес он, и так же опустил ладонь на золотистый металл.
Последним за стол сел Улла. Неожиданно посерьезнев, он посмотрел на нас с Мистрой вполне осознано и подмигнул. В этот миг его взгляд приобрел какую-то внутреннюю мудрость и теплоту… «Все-то ты понимал, — внезапно понял я. — Может, даже больше, чем все остальные». Его ладонь легла поверх двух других, веки опустились, скрыв блеск глаз.