Игра, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе
Шрифт:
— Вы уж так совсем не убивайтесь. Скоро вам все достанется.
— Скоро?! — неожиданно вспыхнул гневом наследник. — Все достанется?!!
Альбер схватился за шпагу, и Петя подумал, что ему конец.
— У Пушкина так написано!..
— У какого еще Пушкина-Кукушкина! Здесь мне вообще ничего и никогда не достанется! По завещанию все! все до копейки уходит на счета Гринпис! По курсу на дату перечисления! Сволочь! Сволочь!! Сволочь!!! — несостоявшийся наследник упал лицом на ковер и забился в бессильной ярости. — Все! Толстым, жирным
Истерика его плавно перекатилась в рыдания, он невнятно перечислял еще какую-то живность, среди которой даже мелькали человеческие фамилии и должности, а Петя на цыпочках удалился.
И, разумеется, сразу наткнулся на поджидавшего его карточного шута. Тот стоял, вальяжно облокотившись о колонну и сразу спросил:
— ПОЧЕМУ САМЫЙ БОГАТЫЙ СКУПЕЦ ВСЕГДА БЕДЕН?
И одновременно щелкнул лежащим на ладони секундомером, который затикал, словно бомба.
Это было не честно, джокер теперь играл явно против него.
Разозлившись, Петя стал думать со страшной силой.
— Потому!.. Потому!.. Потому, что ему всегда мало!
— Есть, — джокер с безразличным видом щелкнул секундомером и спрятал его в карман. — До новых встреч в эфире.
И Петя полетел вниз, но на этот раз…
5
… Но на этот раз не по гладкому желобу, а прямо по воздуху.
И шлепнулся в болото.
— Ква-а-а! — проблеяла у него над ухом огромная лягушка и ускакала, тяжело перепрыгивая с одной кочки на другую.
Петя тоже вылез на ближайшую кочку, присел на мягкий сырой мох и огляделся по сторонам.
Повсюду вокруг него, стоя в болоте по колено, а то и по пояс, дрались грязные, заросшие, взлохмаченные люди. Дрались молча, каждый за себя и без правил, то и дело пуская в ход зубы и ногти, хватаясь за спутанные бороды и волосы. Таких групп бессмысленно мутузящих друг друга людей на болоте было много, они виднелись то там, то сям до самого горизонта.
— Кто это? — спросил Петя шута, спрыгнувшего на соседнюю кочку.
— Это? Да так, разные мерзавцы. Вот эти, например, были пиратами. «Джентльмены удачи», так они себя называли.
— Из «Острова сокровищ»?
— Возможно. Сейчас у них закончится перерыв, и все займутся делом, — джокер кивнул головой в сторону берега.
Петя обернулся и увидел дорогу, на которой стояло множество бочек.
— А зачем они дерутся?
— Ну, этого они и сами не знают. Просто потому, что злые. Спорят все время из-за бочек, кому какую хватать. Между тем, скажу вам по секрету, все бочки совершенно одинаковы.
Джокер по-приятельски разговорился, но Петя был начеку и ждал подвоха. И не напрасно.
— Один секунд! Время пошло! — заорал вдруг шут, изменившись в лице. — В чем смысл жизни?!! Убью!.. Сгною здесь, в болоте!..
Но у него
— Шутка, — сказал он, как ни в чем не бывало.
Где-то ударили в рельсу, разбойники перестали драться и выбрались на берег. Взвалив на себя бочки и согнувшись в три погибели, они зашаркали по пыльной дороге.
— Вот так и носят бочки вокруг болота, а в перерывах дерутся, — пояснил шут.
Петя открыл было рот, чтобы спросить, что в бочках, но джокер перебил его:
— Простенький вопрос: НА СЕРДИТЫХ ЧТО?..
— Воду возят! — выпалил Петя «на автомате».
— Молодец.
И кочка, на которой Петя сидел, перевернулась.
6
Сначала Петя не мог понять, где он, а поняв, в страхе попятился назад.
В роскошном склепе, на гранитном возвышении, стоял подсвеченный стеклянный гроб, и в этом гробу… Нет, там не лежала Спящая красавица, ожидающая поцелуя принца, там лежал лысенький, бородатенький мужчина, одетый в костюм «тройку» и галстук в горошек.
— Ой… — выдохнул Петя и сел на ступеньку. — Да это ведь мавзолей на Красной площади. Ленин, что-ли…
Покойник вдруг открыл глаза, повернул голову, облокотился, приподнялся, отодвинул стеклянную крышку гроба и хитро прищурился:
— Здравствуйте, товарищ! — сказал он бодро, козлиным тенорком, картавя на букву «р». — Вас покормили?
— Вообще-то я… не очень…
— Ну и прекрасно. А то, если надо, вы не стесняйтесь: я распоряжусь напоить вас горячим, непременно горячим сладким чаем с баранками.
— Нет, нет, пока не стоит. Спасибо.
— Вы откуда, товарищ? Как настроение в массах?
Ленин оказался совсем не страшным, и Петя из вежливости попытался поддержать разговор. К тому же он испытывал сострадание к этому заживо погребенному человеку, каких бы глупостей и жестокостей он не натворил в своей жизни.
— Настроение ничего, Владимир Ильич, хорошее. В Петербурге Олимпийские игры. Наши спортсмены очень даже прилично выступают.
— Это замечательно, то что вы говорите, молодой человек. — обрадовался Ленин. — Пропаганда и развитие физической культуры в массах — архиважнейший фактор в деле построения коммунизма! Кстати, как там у вас на идеологическом фронте? Поповщину, мелкие частнособственнические инстинкты — полностью искоренили?
Пете не хотелось огорчать Ленина, и он ответил неопределенно:
— На идеологическом фронте у нас большие перемены к лучшему, Владимир Ильич.
— Голод, разруху преодолели?
— Преодолели, Владимир Ильич. Не сразу, но преодолели.
Петя подумал, что этот Ленин, как и все здесь, тоже не настоящий, а такой, каким его выдумали в книжках. И он решил задать вопрос, который сейчас назойливо лез ему в голову:
— Скажите, Владимир Ильич, а вы читали книжки, которые про вас написаны?