Игра или страсть?
Шрифт:
Если что-то и могло вызвать симпатии Марион, так это положение ущемленного. Она знала, на чьей она стороне.
Поскольку небо начинало затягиваться тучами, костер, к радости толпы, разожгли рано. Зарокотали барабаны, и битва началась. Правда, это был скорее балет, чем сражение. Не звучали выстрелы, не опускались копья, и использовалась лишь плоская сторона мечей. Несмотря на все это, в представлении чувствовался драматизм. Барабаны выбивали непрерывную дробь; роялисты и «круглоголовые» испускали боевые кличи, от которых кровь стыла в жилах; лошади бросались
Взгляд Марион метнулся к Брэнду и его отряду. Недрогнувшие и неумолимые, они шли вперед. Когда толпа начала их освистывать, Марион вдруг закричала слова поддержки. Феба взглянула на сестру и последовала ее примеру. Наблюдатели, стоявшие поблизости, перестали свистеть и недоуменно уставились на них. То же самое сделал и Брэнд, и выпад мечом, который он легко мог отразить, угодил ему в солнечное сплетение. Брэнд упал на колени. Марион страшно перепугалась, но два его товарища помогли ему подняться.
Вот когда закончился балет и началось настоящее сражение. Мечи и копья полетели на землю, шляпы с перьями в сторону, мужчины спешились или были стянуты с лошадей. Они набросились друг на друга с кулаками, словно это была обычная уличная потасовка.
Их командиры не могли остановить боя. Брэнд и лорд Роберт бегали туда-сюда по полю, растаскивая дерущихся; Эндрю, все еще верхом на лошади, сгонял убежавших лошадей в загон, а толпа кричала, свистела и улюлюкала.
– Не может быть, чтобы сражение проходило таким образом! – воскликнула Марион, повернувшись за подтверждением к мистеру Льюису, но его и след простыл. Похоже, прелестная миссис Чандос похитила его, пока никто не видел.
Клэрис ответила на ее вопрос. Ей пришлось почти кричать, чтобы ее услышали:
– Нет, конечно же! Роялисты должны выиграть эту схватку, но затронуты глубокие чувства, и битва всегда заканчивается одинаково.
– Затронуты чувства? – переспросила Эмили, стараясь перекричать рев толпы.
– Да, – прокричала Клэрис. – Лонгбери был расколот на роялистов и «круглоголовых» во времена короля Карла, и до сих пор ничего не изменилось. Почему, по-вашему, дедушка Брэнда ненавидел всех Фицаланов?
– Какие страсти! – воскликнула Марион.
– Именно так говорит и Освальд. К счастью, большую часть времени о старой ссоре не помнят. Только в случаях, подобных этому, она возобновляется.
– Какое варварство, – заявила Эмили.
– Если представление всегда так заканчивается, – вклинилась Феба, – почему его не отменят?
– Мы пытались. Местные жители не позволяют.
Брэнд скрипел зубами, оттаскивая друг от друга дерущихся. Он чувствовал себя глупо в одежде «круглоголовых» и не понимал, зачем позволил местным жителям уговорить себя на роль, которую раньше играл дедушка. Семейная преданность? Нечистая совесть? Еще один долг, который
Он сбил с ног подмастерье кузнеца, схватил его за шиворот и как следует встряхнул.
– Иди помоги лорду Эндрю загнать лошадей, не то я выпущу тебе кишки! – Ему приходилось орать, чтобы перекричать вопли, свист и улюлюканье толпы.
Мальчишка сглотнул и заспешил прочь.
Брэнд покачал головой, оглядывая поле боя. Невозможно было вбить в головы простых людей, что им предопределено проиграть сражение, поэтому оно всегда заканчивалось потасовкой. Никто не хотел быть проигравшей стороной, и меньше всего он сам.
Очевидно, Тед Филдз, кузнец, обиделся на то, как обошлись с его подмастерьем. Целая гора мышц стала надвигаться на Брэнда. Он не отступал (один из его талантов) до самого последнего момента, затем сделал выпад ногой, и кузнец, отлетев, распластался в грязи. В воздухе едко завоняло лошадиным навозом.
– Бога ради, парень, пойди помойся, – с отвращением проговорил Брэнд.
Кузнец рассмеялся:
– Разве вы не знаете, мистер Гамильтон, сэр? Лошадиный навоз на удачу.
– Скажи это своей жене. Филдз поморщился.
– Ваша правда. Пойду-ка я лучше помоюсь.
Упали первые крупные капли дождя. Никого, казалось, это не волновало. Неофициальное сражение продолжалось. Будет несколько сломанных носов и подбитых глаз, но никаких серьезных увечий. В конце дня все почистятся и будут наслаждаться пинтой эля в монашеском амбаре или шампанским в Прайори.
Подумать только – он отказался от Брайтона ради этого! Не подчинись он зову долга, в эту минуту они с Эшем сидели на каком-нибудь цивилизованном обеде в отеле «Замок», где Эш снимает комнаты.
Эш умеет радоваться жизни. Он никогда не отказывает себе ни в хорошеньких спутницах, нив постельных наслаждениях.
В этом проблема. Брэнду до чертиков наскучили красивые женщины. Они и гроша ломаного не стоят по сравнению с Марион Дейн…
Марион Дейн. Он все еще не мог ее раскусить. Она постоянно меняется. То от нее веет теплом, то холодом. Когда теплом – она очень, очень хороша, когда холодом – просто ужасна. Он с улыбкой повернулся и… наткнулся прямо на кулак мальчика мясника. От удара у Брэнда перехватило дыхание, но не более. Шестнадцатилетний Билли, напротив, взвыл от боли.
– Кажется, у меня сломано запястье, – захныкал он.
– Если ты сию минуту не уберешься с поля, – проворчал Брэнд, – я тебе, к чертовой матери, шею сломаю!
Погода изменилась так резко и так внезапно, что люди в считанные секунды вымокли до нитки. Хлынул ливень. Одно хорошо – он прекратил драку на поле. Все разбежались в поисках укрытия.
– Скорее! – крикнула Клэрис. – Бежим к каретам! Там гроза нас не достанет.
Не успела Марион раскрыть зонтик, как его одним сильным порывом вырвало у нее из рук и унесло прочь, к счастью, недалеко.