Игра королев. Женщины, которые изменили историю Европы
Шрифт:
В 1512 году Томаса отправили с первой дипломатической миссией ко двору Маргариты Австрийской. Назначение в свиту Анны Болейн служило доказательством того, насколько хорошо английский посланник поладил с правительницей Нидерландов в течение своей десятимесячной миссии. Есть свидетельство, что они заключили пари, что смогут продвинуться в переговорах за десять дней, и оба поставили лошадей: она – свою испанскую скаковую против его пони. В письме Томасу об успехах Анны Маргарита писала, что если девочка продолжит учиться так же хорошо, как сейчас, то «по вашем возвращении нам не потребуется посредника, кроме нее».
Кроме
Однако хотя Мехелен при Маргарите тоже окружали прекрасные сады, для современников образ дворцовой жизни был сопряжен с ловушками и искушениями. Приобретающие влияние классы эпохи Тюдоров и опасались королевского двора, и нуждались в нем. Двор являлся единственным местом, где можно было добиться светской выгодной должности, но любая ошибка в словах или поведении, излишнее честолюбие или неверный выбор покровителя могли привести к смертоносным, в буквальном смысле слова, последствиям. Таков был мир, в который родственники отправили Анну Болейн, нацелив как какой-то метательный снаряд.
С одной стороны, она оказалась там в качестве представителя и посланника семьи, как ее отец был посланником Англии. С другой – каким образом долгая разлука могла сказаться на ее взаимоотношениях с семьей? Она будет время от времени видеться с отцом и другими родственниками в предстоящее десятилетие, когда служба тоже приведет их за Ла-Манш. Однако очень долго она, должно быть, была вынуждена рассчитывать на собственные силы. Впоследствии считалось, что она не доверяется советам своей семьи – роду Говардов в широком смысле, – как этого ждут от женщины, но после десяти лет опоры только на себя как она могла доверяться?
При дворе, где Маргарита Австрийская каждый день проводила совет, Анна – с ее сообразительностью, целеустремленностью и, главное, наблюдательностью, которую отметил де Карл, – конечно, научилась не только французскому языку. Она могла видеть женщину, которая обладает властью и даже, возможно, в тщательно определенных пределах, наслаждается своей сексуальностью.
Был еще один урок, который Анна Болейн могла усвоить в блистательном, утонченном кругу Маргариты. Нидерландский (старый бургундский) [7] двор был домом для всех видов церемоний и демонстраций куртуазной любви; эта большая игра в сексуальные роли всецело поглощала высшее общество Европы 300 лет и по-прежнему определяет наше поведение и сегодня. В эту игру Анна тоже научилась играть.
7
В герцогство Бургундия входила не только южная территория, которую мы в настоящее время считаем Бургундией, но и значительная часть современных Бельгии и Нидерландов. Поскольку изначальная «Бургундия» практически немедленно отошла Франции по условиям
«Сэр, – писала Анна отцу, – из вашего письма я поняла, что вы хотели бы, чтобы я была женщиной с хорошей репутацией [toufs onette fame], когда буду при дворе…» Однако ей предстояло очень многое узнать. Английский двор долгое время заимствовал из Бургундии лучшие идеи. Прежде всего, Маргарита поддерживала строгий этикет. За Анной и ее подругами хорошо присматривали. Кроме того, Маргарита написала поэму для молодых фрейлин, предостерегая их принимать любовные игры слишком серьезно:
Доверяйте тем, кто предлагает вам помощь,И в итоге, мои девы,Вы окажетесь в рядах тех,Кого обманули.Лучшая защита девушки заключалась в ее уме и непоколебимости. В игре «Красивые слова» двое участвовали на равных. Разумеется, в этой игре Анна Болейн стала мастером, никто в Европе не играл в нее более умно.
Маргарита, несмотря на ее вдовий вид, позволяла окружающим играть в куртуазную любовь, что, пожалуй, могло быть неправильно истолковано людьми менее адаптивной культуры. Однако – как вскоре покажут события – Маргарита хорошо понимала, когда игру следует остановить. Анна Болейн, должно быть, обратила на это внимание.
15 лет спустя Европа услышит об Анне Болейн как сопернице Екатерины Арагонской, королевы Англии и бывшей золовки Маргариты Австрийской. В борьбе этих двух женщин сила личности (и личной привлекательности) являлась второй стороной медали политических разногласий.
Время, проведенное Анной при королевских дворах Нидерландов, а потом Франции, придало ей особый лоск, который покорил Генриха VIII. Кроме того, опыт сделал Анну достойной соперницей Екатерины и в другом смысле. Наблюдая женщину, правившую в стиле, еще незнакомом Англии, она приобрела европейский вкус, который имела и Екатерина, поскольку была дочерью Изабеллы, правящей королевы Кастилии.
История Анны Болейн и Екатерины Арагонской вместе с их дочерьми являлась частью более широкой европейской картины. В последующие годы королевские особы Британских островов будут связаны, иной раз по собственной инициативе, сетью соперничества и взаимопомощи с такими же яркими, как они сами, женщинами домов Габсбургов, Валуа и Медичи. Но чтобы это осознать, необходимо сначала взглянуть на предшествовавшие десятилетия.
2
«Наставления дочери»
Испания, Франция, 1474–1483 гг.
13 декабря 1474 года – следующий день после того, как Изабелла Кастильская получила известие о кончине короля Энрике, своего единокровного брата. Она вошла в храм кастильской столицы Сеговии, одетая в траурное белое платье, и после мессы появилась, блистая драгоценностями и сияя яркими тканями. На крыльце, на поспешно возведенном помосте, затянутом парчой, ее объявили королевой Кастилии. Изабелла станет первой, и наиболее знаменитой, из двух женщин, создавших прецедент для правительниц XVI века.