Игра Льва

Демилль Нельсон

— Я дал ему коленом по яйцам, затем хорошенько придушил. Ничего нового, довольно старая технология, — признался я.

После короткого молчания Джек сказал:

— Я сам разговаривал с этим джентльменом, у него нет никаких претензий. Похоже, он счастлив получить статус государственного свидетеля.

Я зевнул, а Джек тем временем продолжил:

— Еще я разговаривал с Чипом Уиггинзом и получил информацию о бомбардировке Эль-Азизии. Что называется, из первых рук. Уиггинз рассказал, что одна из его бомб отклонилась от цели, и я не удивлюсь, если именно она и попала в дом Халила. Какая ирония судьбы, да?

— Да.

— А

ты знаешь, что этому военному городку, Эль-Азизии, было присвоено название «Университет джихада»? Там находится тренировочный центр для подготовки террористов.

— Вы что, натаскиваете меня для этой чертовой пресс-конференции?

— Нет, просто информирую.

— Джек, мне наплевать на то, что произошло в этом городке в восемьдесят шестом году. И меня абсолютно не интересует, по ошибке убили семью Халила или намеренно. Я должен поймать этого негодяя. И он находится здесь, а не в Вашингтоне.

— Но мы не знаем точно, где он. Может, уже в Ливии, а может, вернулся на Восточное побережье и сейчас как раз в Вашингтоне. Кто знает? Определенно я знаю только то, что директор ФБР и начальник Управления по борьбе с терроризмом желают видеть вас завтра в Вашингтоне. Так что даже и не думай улизнуть.

— Слушаюсь, сэр.

— Вот и хорошо. Если ты не появишься, у меня будут большие неприятности.

— Я вас понял.

Помолчав немного, Джек спросил:

— Кейт, ну как ты?

— Все в порядке. А как дела у Джорджа?

— Нормально. Пока он еще в клубе «Конкистадор», но завтра возвращается на Федерал-Плаза. Джон, капитан Штейн передает привет и поздравления.

— Джек, преступник все еще на свободе.

— Но ты спас несколько жизней. Капитан Штейн гордится тобой. Мы все тобой гордимся.

И так далее. Все это болтовня, а нужно заниматься делом. Что-то щелкнуло у меня в мозгах, и я спросил:

— А где сейчас Тед Нэш?

— Точно не знаю. Я оставил его во Франкфурте, но он собирался в Париж.

Уже не в первый раз я подумал о том, что ЦРУ, принимавшее когда-то самое деятельное участие в этом деле, теперь спихивает все на ФБР, в чьи обязанности входит расследовать федеральные преступления внутри страны. То есть я хочу сказать, что такие парни, как Тед Нэш и его коллеги, могут сейчас спокойно отдыхать. Ну, скажем, в Москве. Там для них нет иной опасности, кроме как отравиться плохой пищей. У такой организации, как ЦРУ, должна быть определенная цель, а в наши дни, при отсутствии четких целей, она может только навредить. Все зло от безделья, как любила говорить моя бабушка-протестантка.

Джек еще немного поболтал с Кейт. Разговор уже подходил к концу, когда Кейт вопросительно посмотрела на меня. Что я мог поделать? Я кивнул.

— Джек, у нас с Джоном есть хорошие новости. Мы обручились, — торжественным тоном сообщила Кейт.

Мне показалось, что я услышал, как на другом конце провода упал телефон. Возникла длительная пауза, и я подумал, что Джека, наверное, более порадовало бы известие о том, что Кейт Мэйфилд подала на меня в суд за сексуальные домогательства. Но Джек — ловкий парень, он выкрутился.

— Да… действительно… хорошая новость. Поздравляю. Джон, поздравляю. Но все как-то… неожиданно…

Я понял, что и мне нужно что-то сказать, поэтому произнес бодрым голосом:

— Закончилась моя холостяцкая жизнь. Да, сэр, я

наконец-то встретил женщину, которую искал. Я очень счастлив.

Джеку, видимо, не хотелось много говорить на эту тему, поэтому он снова принялся загружать нас служебной информацией.

— Наши люди заняты проверкой полетных планов всех частных самолетов, особое внимание уделяется реактивным. Кстати, мы обнаружили тех пилотов, которые перевезли Халила через всю страну, и допросили. Они вылетели с Лонг-Айленда сразу после убийства в музее Маккоя и Сатеруэйта. Приземлились в Колорадо-Спрингс, там Халил покинул самолет, но, как мы знаем, он не стал убивать полковника Каллума.

Затем Джек рассказал, что Халил полетел в Санта-Монику. По словам Джека, пилоты были в шоке, когда узнали, кем был их пассажир. Все это, конечно, интересно, но не столь уж важно. Однако это лишний раз демонстрировало, что Халил тщательно подготовился и располагал значительными средствами.

— Вы пытаетесь выяснить, не зарезервировал ли Халил какой-нибудь частный самолет?

— Да, конечно, мы ежедневно получаем по нескольку сотен заполненных полетных планов. Главное внимание уделяем чартерным рейсам за границу. Рейсам, за которые платят каким-нибудь подозрительным способом. Выделяем пассажиров, которые впервые пользуются услугами частных самолетов или похожи на иностранцев. Работа очень сложная, но мы стараемся.

— Все верно. А каким образом, по вашему мнению, этот негодяй собирается покинуть страну?

— Хороший вопрос. Канадская граница хорошо охраняется, и канадцы сотрудничают с нами. Чего не могу сказать о наших мексиканских соседях.

— Насколько мне известно, ежемесячно мексиканскую границу пересекают около пятидесяти тысяч нелегальных иммигрантов, не говоря уже о тоннах наркотиков. Вы предупредили Управление по борьбе с наркотиками, таможню и иммиграционную службу?

— Разумеется. Они привлекли к работе дополнительные силы. Для нелегальных иммигрантов и наркодельцов это будет трудный месяц. И еще мы предупредили береговую охрану, поскольку с юга Калифорнии можно запросто добраться на лодке до мексиканских пляжей. Короче говоря, мы делаем все, что в наших силах.

— Вы сейчас выступаете по телевидению?

— Нет… а почему ты спрашиваешь?

— Такое ощущение, что вы говорите в телекамеру.

— Просто у меня такая манера говорить. Тебе и самому придется так вещать завтра. Постарайся до минимума сократить острые словечки.

— Послушайте, Джек, я бы хотел вернуться сюда сразу после окончания завтрашней пресс-конференции.

— Что ж, вполне разумная просьба. Посмотрим, как ты будешь вести себя на пресс-конференции.

— Одно к другому не относится.

— Теперь относится.

— Ладно, я понял.

— Вот и хорошо. А теперь расскажи мне о своем телефонном разговоре с Асадом Халилом.

— Ну-у… у нас с ним оказалось мало общего. Неужели вас никто не проинформировал об этом?

— Проинформировали, но я хочу услышать твое мнение: какое настроение у Халила, в здравом ли он рассудке, намерен ли он остаться или покинет страну…

— Понятно. У меня создалось такое ощущение, что я говорю с человеком, который прекрасно контролирует свои действия и эмоции. Хуже того, он убежден, что продолжает контролировать и ситуацию, несмотря на тот факт, что мы расстроили его планы.