Игра Мертвеца

Вайнберг Исаак

— Нет! — резко отрезал я, с третьей попытки поднявшись на ноги: я был пьян, и ноги мои предательски не хотели меня слушаться. — Деньги никогда не были для меня целью, и сейчас я понимаю это как никогда! Я искал не деньги и не славу. Я устал быть одиноким, устал просто существовать! Я хотел жить! Простите, но сейчас я толкну речь!

— Не держи в себе, малец, — внимательно нахмурившись, закивал гном.

— Я вырос в приюте среди людей, которым было плевать на меня. Я не рефлексировал по этому поводу – другой жизни я не знал, сравнивать было не с чем. Но потом, в восемнадцать лет, я узнал, что всё это время у меня были родители. И не какие-то алкоголики или бродяги, которых поймали при попытке обменять меня на бутылку коньяка и лишили родительских прав… Нет. Они оказались очень состоятельными людьми. Со мной связался их юрист и сообщил, что они оставили мне всё своё состояние, притом не малое. Несколько квартир, загородный дом, огромную сумму денег. Они оставили мне огромные богатства, каких я не заработал бы и за всю жизнь, но не оставили того, на чтобы я обменял бы все эти богатства, не задумавшись

ни на секунду: объяснения. Хотя бы короткую записку, в которой они объяснили бы, почему отдали меня в этот чёртов приют, почему никогда не навещали меня и почему теперь решили озолотить… Я ничего о них не знаю – юрист даже не объяснил живы ли они – сказал, что ему запрещено разглашать какую-либо информацию о них. А когда я спросил, для чего они оставили мне всё это, он лишь пожал плечами, сказав: «Наверное, хотели, чтобы ты начал новую жизнь.» Я не стал их искать – если они не хотели меня знать, то и я не буду навязываться. Я не мог тратить их деньги и жить в их квартире – для меня это были чужие, не принадлежащие мне ценности, которыми я не имел права распоряжаться, да и не хотел. Доверив оплату счетов за полученное жильё тому же юристу и ему же доверив хранить деньги, я отправился устраивать свою жизнь так, словно у меня никогда и не было никаких богатств. Я попытался стать военным: четыре года учёбы и два года в космическом флоте. К сожалению, служба во флоте не сделала меня счастливым. Идя туда, я ждал что попаду в настоящую семью – солдатское братство, но учебка более всего походила на приют, из которого я так мечтал выбраться, а последующая служба на военном космическом корабле – не имела ничего общего с той романтикой, которую я видел в фильмах и о которой читал в книгах. Мы были просто шайкой одиноких людей, подчиняющихся приказам: у кого были амбиции – стремились показать себя, чтобы скорее уйти вверх по карьерной лестнице, а у кого амбиций не было – искали любые возможности, чтобы получше поесть, подольше отдохнуть да выслужить себе местечко поспокойнее, чтобы в относительном комфорте дотянуть до пенсии. Конечно, все мы пытались играть в братство, занимались самообманом, убеждая себя в том, что мы семья, но любому, у кого было хоть немного мозгов, было ясно, что мы просто чужие люди, которым нужно было научиться существовать вместе, желательно не поубивав друг друга. В итоге я покинул флот. Затем я сменил массу работ, пытаясь найти своё место в этом мире, но эти поиски не увенчались успехом. Я даже был женат, правда совсем недолго. И этот опыт показал мне, что даже супруги могут оставаться совершенно чужими друг другу людьми. И вот однажды я пришёл в одну из квартир, оставленных своими родителями. Я находился в глубокой депрессии – много пил. Мне казалось, что я никогда так и не почувствую себя живым, буду вечно скитаться по миру, словно тень, в поисках того, кто эту тень отбрасывает. Я часто бывал в квартире своих родителей, хоть и никогда не задерживался надолго. Я ходил из комнаты в комнату, пытаясь представить, что за люди могли тут жить, какую жизнь они вели, чем занимались, о чём разговаривали, сидя за обеденным столом… Посмотрев в окно, я увидел рекламный баннер новой игры со слоганом «Начни новую жизнь уже сегодня!». И тогда я неожиданно вспомнил ответ юриста о причинах, по которым родители решили озолотить меня: «Наверное, хотели, чтобы ты начал новую жизнь…» Не знаю, от злости ли, от обиды, от отчаяния или просто шутки ради, но с тех пор я со страшной скоростью тратил все полученные от родителей деньги на ту цель, которую они мне, скорее всего даже и не оставляли: начать новую жизнь… Вот так я и попал в эту игру, не особо думая о том, зачем я тут. Я играл и, будучи занятым выживанием, мог никогда больше не пускать в свою голову мысли, сводящие меня с ума с восемнадцати лет. Но я не жил. Я не чувствовал себя живым. Я просто существовал. И вот неожиданно у меня закончились деньги. Я больше не мог вернуться сюда, в мир, где я мог спрятаться от самого себя, спрятаться от бессмысленности своего существования. Мысль о том, что мне придётся вернуться к той жизни, которой я жил до игры, испугала меня куда больше, чем смерть. Так что я совру, сказав, что мне пришлось крепко задуматься перед тем, как согласиться рискнуть жизнью ради возможности снова вернуться сюда. И вот сегодня, после турнира, я неожиданно осознал, что наконец нашёл то, что искал так много лет... Жизнь. Я чувствую себя живым. Всё это время ответ на самый важный вопрос был у меня под самым носом: настоящей жизнь делает лишь неотвратимость смерти… Будучи бессмертным, я не мог жить, я словно играл в игру с читами – да, от игры можно получить удовольствие, включив бессмертие, но разве можно насладиться ею по-настоящему? Нет. Игра с читами сократит удовольствие до нескольких часов, разрушит весь мир игры, сделает её не более чем одноразовым аттракционом. С момента установки одноразового импланта, а муниципальный имплант мне установили ещё в четырнадцать лет, я больше не чувствовал себя живым, потому что во мне больше не было страха смерти – я ввёл свой код на бессмертие. Но когда я вновь оказался в игре, на этот раз с единственной жизнью – я словно попал в новый мир. Сначала меня полностью поглотил страх перед смертью, но чем дольше я учился существовать вместе с ним, тем больше он уступал место другому ощущению… Я жил. И вот, в битве с Уэлем я окончательно понял, что больше не боюсь смерти… Куда больше я боюсь снова почувствовать себя бессмертным… И если родители всё же хотели, чтобы я начал новую жизнь, значит я потратил их деньги не зря. А встреча с вами тоже стала важным для меня событием. Да, вы те ещё козлы, особенно Ненависть, но вы настоящие, вы честные, вы живые… И когда ты рассказал мне о том, кто вы такие и для чего вы тут, я совершенно точно понял, чего я хочу: я не хочу играть

в эту убогую игру дольше, чем понадобиться для того, чтобы убить адмирала и вернуть ваш корабль… Я хочу стать частью вашей команды не только в этой игре, но и за её пределами. Хочу грабить бабулек на межгалактических туристических лайнерах или чем вы, пираты, там занимаетесь… Хочу рисковать жизнью ради того, что действительно важно для меня, и хочу знать, что у меня есть верные друзья, которые не выполняют чьи-то сомнительные приказы, а делают то, что важно для них самих. Я со всей ответственностью заявляю, что хочу стать частью вашей пиратской шайки!

Я с надеждой посмотрел на гнома, ухватившись за камин, чтобы не рухнуть.

Какое-то время гном внимательно смотрел на меня, словно размышляя над моей речью.

— Да малец, — наконец заговорил он. — А я ведь жопой чуял – не можешь ты быть просто богатеньким мальчиком. Не похож ты на избалованного… Слишком недоверчивый, слишком закрытый, а в бою слишком безрассудный… Знаешь что? Если завтра утром не передумаешь – мы будем рады видеть тебя в нашей команде!

С этими словами гном быстро подошёл ко мне и сгрёб в крепкие объятия.

— Поддерживаю! Нравится мне! Ублюдок! — прокричал со своего места эльф, не отрывая взгляда от телевизора.

— Он не передумает! — сонно заметил Мустанг. — Добро пожаловать в семью, мой друг. Я рад, что ты больше никогда не будешь одиноким…

На утро я не передумал. На трезвую голову я лишь ещё больше утвердился в своём желании стать пиратом. Меня больше не занимали мысли о поджидающих меня за пределами игры богатствах, не беспокоили мысли о бесчисленных поклонниках по всей галактике… Я хотел быть частью команды. Быть среди людей, точнее существ, которые мне безумно нравились, при всех их недостатках и странностях. Впервые в жизни я по-настоящему хотел жить.

Утром я первым делом сообщил Гроглу о своём окончательном решении. Он был рад и пообещал провести обряд посвящения сразу же, как мы покончим с королём.

Еще несколько дней мы провели, веселясь на всю катушку и тратя заработанные деньжата, попутно давая интервью и участвуя в местных телевизионных шоу. Наконец, мы накупили первоклассной снаряги, загрузили её и несколько огромных мешков золотишка в микроавтобус и под аплодисменты толпы покинули «Убивай или Сдохни».

Выехав на пыльную дорогу, мы, после того, как я вышел в приват, в который раз обговорили план дальнейших действий:

— В общем так, — начал гном, — Не задерживаясь, отправляемся к точке выхода. Тебе не хватает всего пары уровней, так что заскочим по пути в какое-нибудь логово чудовищ и шмякнешь пару-тройку монстров, которых мы с ребятами для начала подраним. Потом выходишь из игры, срываешь овации, получаешь деньжата, пополняешь счёт на восстановление и бегом обратно – в игру. На всё про всё тебе понадобится максимум дней десять. Для возвращения выберешь не эту же точку, а южную, там неподалёку наша основная тренировочная база. Все вместе там подкачаемся до четыреста девяносто девятого, а затем…

— Как подкачаемся-то? — в который раз спросил я. — Будем полгода лупить прыглососей?

— Почти, — ухмыльнулся гном, — Там и увидишь. Но полгода не понадобится, не беспокойся. Накачать тебя надо быстро, пока игроки не забыли, кто ты вообще такой. Ну а потом сразу бросаем все силы на королевство адмирала...

— Всё равно не пойму, как можно так быстро… Что это там? — я указал пальцем на странную возню у обочины дороги.

— Не знаю… — нахмурился гном.

Когда мы подъехали ближе, стало ясно, что это целый конвой рейдерских автомобилей, остановившихся на обочине дороги. Толпа бандитов суетилась вокруг каких-то высоких клеток…

— Это ваши люди? — неуверенно спросил я.

— Сомневаюсь… — с тревогой в голосе ответил гном. Надо развор…

В этот момент машину сильно тряхнуло, раздался мощный удар. В нас кто-то врезался…

— Чёрт! — выругался гном, крутя рулём во все стороны, стараясь вернуть управление.

Раздалась тяжелая очередь. Затем хлопок, машина вильнула и, завалившись на бок, со страшным скрежетом заскользила по асфальту.

— Кажется, у нас проблемы, — заметил я, потирая ушибленную голову, когда машина перестала двигаться.

— Будем убивать! — возмутился Ненависть.

— Писать хочется, — сообщил Мустанг.

Вскоре вокруг машины стала собираться толпа рейдеров крайне потрепанного вида. Один из оборванцев заглянул в окно, предварительно плюнув на ладонь и протерев стекло от пыли.

— Да, он тут, шеф! — прокричал он.

— Отлично! — радостно воскликнул другой голос. — Скажи пусть вылезают!

— А ну вылезайте! — постучал по стеклу первый оборванец.

— Кажется, это он нам… — предположил я, обращаясь к своим друзьям.

— Тогда не будем заставлять их ждать, — сдавленно прохрипел гном, на котором я лежал. — Только ты, малец, вылезай последним, и все приготовьтесь к заварушке…

Вскоре мы разобрали пушки и выбрались из машины. Сложнее всего пришлось Мустангу, так как задние двери смяло при падении, и они перестали открываться – бедолагу пришлось вытягивать втроём и даже попросить помощи у нескольких рейдеров. Выбравшись из перевёрнутой машины, я сразу ощутил волну силы, исходящую от толпы человек в пятьдесят – мне было абсолютно ясно, что шансов в бою против этих ребят у нас крайне мало, или даже нет вовсе…

— Ну что, чемпион, — ухмыльнулся самый здоровенный и мерзкий тип среди оборванцев, пробираясь вперёд, поближе к нам, — Поздравляю с победой! Король дал приказ не убивать тебя – он не хочет брать на себя смерть невинного человека. Так что тебе очень повезло, потому как мы-то хотели выпотрошить тебя, как утку на пасху…

— На пасху не готовят утку, насколько я знаю, — поправил его я.

— Да кто вообще празднует пасху?! — отмахнулся здоровяк. — Просто к слову пришлось! Ты слушай дальше! Я тебе сейчас интересное предложение делать буду!