Игра Мертвеца

Вайнберг Исаак

Наконец обойма вошла в рукоять. Я поднял пистолет и стал судорожно жать на спусковой крючок. Вы не поверите, но и теперь не попал ни единого раза!

— Толя! — прокричал я, нервно запихивая в рукоять новый магазин. — Сколько здоровья у Хитроеда первого уровня?

— Секунду! — моментально отозвался Толя.

Тем временем Хитроед опустил своё тело на мою голову, и я почувствовал сильнейшее давление мышц на своём лбу. Неимоверным усилием мне удалось сорвать с головы эту жуткую шляпу смерти и откатиться в сторону.

— Пятьдесят! — раздался голос Толи.

Слишком

много! Мне нужно попасть в неё семь раз, а у меня осталась всего одна обойма! Да и прошлые две израсходовал «в молоко» — с какой радости я сейчас попаду хоть раз?

Внезапно в мою голову пришла совершенно безумная мысль. В обычное время эта идея показалась бы мне самоубийством, но сейчас она была единственным шансом на спасение…

Я быстро откатился в сторону и поднялся на ноги. Хитроед тоже поднялся на своих длинных ногах. Я стоял совершенно неподвижно. Хитроед быстро подошёл и занёс тело над моей головой. Ещё секунда — и он натянул себя на меня. Жутко тесно, сыро и мерзко — вот каково это, быть внутри Хитроеда! У меня наверняка было всего несколько мгновений до того момента, как он сократит все свои мышцы и раздавит меня до смерти, так что я не стал терять время: протянул руку с пистолетом вверх и девять раз подряд нажал на спусковой крючок. Промазать, когда цель — это всё, что тебя окружает, невозможно, но я забыл, что мой пистолет относится к классу «сломанный». Слышал только три выстрела, хотя курок спускал девять раз. И дело не в том, что я оглох от выстрелов, а в том, что пистолет дал осечку.

Давление мышц твари усиливалось: я чувствовал, как мои глаза вылезают из орбит. Дышать уже не мог. Неимоверным усилием я протянул левую руку вверх и, нащупав затвор, стал судорожно дёргать его, пытаясь извлечь застрявший патрон. Я почти отключился, когда высвободившийся патрон упал мне на голову. Затвор встал на место, и я, не теряя ни секунды, начал жать на спусковой крючок.

Раздалось ещё четыре выстрела. Мышцы твари сократились, а мои кости затрещали под страшным давлением. «Кажется, это конец», — обречённо подумал я, но мышцы твари резко ослабли, и я рухнул на землю вместе с ней.

Совершенно обессилев, я выбрался из мерзкого мешка.

— Сколько у меня здоровья? — устало пробурчал я.

— Десять процентов, — грустно ответил Толя.

— Понял. Отбой, — сказал я потерял сознание.

Не знаю, сколько я провёл в отключке, но когда пришёл в себя, первой мыслью в моей голове была цифра 10. Твою мать! У меня же всего десять процентов здоровья! Ещё час — и мне конец! Я поднялся на ноги настолько быстро, насколько позволяло моё несчастное, измочаленное тело. Неверными шагами дошёл до последнего дома — того самого, где встретил Хитроеда, — открыл дверь, вошёл в дом и рухнул на колени рядом с мёртвым телом. Открыв рюкзак, я вытряхнул его содержимое наружу: пять разных пистолетов, двенадцать обойм, две монеты серебром, лак для волос, средство для мытья посуды, мешки для мусора, пачка крекеров и банка тушёнки.

Взяв тушёнку, я быстро вышел на улицу, нашёл камень побольше и стал лупить об него банкой. Я не знаю, сколько минут осталось до моей смерти — может, сорок,

а может, и всего одна, — так что мне надо было как можно быстрее восполнить запас здоровья. Наконец банка поддалась — из дыры в её боку полился сок. Я мял банку в руках, пока отверстие не оказалось достаточным, чтобы выскрести из него содержимое. Жадно съев последнее, я вызвал своего экспедитора:

— Толя, сколько у меня здоровья?

— Двадцать… ой, нет, теперь уже десять процентов!

Фотофиниш… Задержись я на минуту — и был бы покойником.

Глава четвёртая. Страшная смерть

Глава четвёртая. Страшная смерть

Скорее, дай мне Зелье здоровья! — смертельно уставшим голосом взмолился я, распластавшись в грязи у ног стражника Нубограда.

Стражник смотрел на меня с плохо скрываемым презрением.

— Нет, — отрезал он. — Сначала нужно уплатить штраф в пять серебряных монет.

Я из последних сил подтянул к себе рюкзак, расстегнул и вычерпал его содержимое.

— Тут хватит и на вход, и на зелье, — ослабевающим голосом прохрипел я.

Охранник нехотя распинал содержимое моего рюкзака сапогом, чтобы лучше его разглядеть, и, сосредоточенно нахмурившись, принялся шептать себе под нос, загибая пальцы.

— Тут только на две серебряные монеты, — заключил он.

— Возьми дробовик. — Я неверной рукой попытался снять оружие со своего плеча.

— О, а вот это уже разговор! — оживился стражник, охотно помогая мне избавиться от дробовика.

— Теперь я могу войти в город и получить своё зелье? — с надеждой спросил я.

— За ружьишко могу дать только две с половиной монеты. Но этого всё равно мало.

— У меня есть Прыглосось. Он там, у перекрёстка. — Я неопределённо махнул рукой куда-то назад. — Чуть-чуть не дотащил — слишком тяжёлый. Но он совсем свежий — я его сам убил всего пару часов назад...

— Ты убил Прыглосося?! — округлил глаза стражник. — Какой же надо быть мразью, чтобы убить несчастное безобидное животное!

— Он сам напал на меня. И он рыба, а не животное. — У меня не осталось сил даже на то, чтобы держать голову поднятой, так что я опустил лицо в грязь и начал пускать носом пузыри.

— Зато ты животное! — с презрением выпалил стражник. — Сколько же в тебе злобы, раз ты вот так просто убиваешь несчастных дельфинов! У них ведь даже зубов нет!

— Рыб, — поправил его я, приподняв голову над лужей. — Сколько дашь монет?

— Четыре! За всё вместе! — решительно ответил стражник.

— Было же пять с половиной, — напомнил я, клюя носом в лужу.

— Я вычел штраф за убийство Прыглосося!

— Нет такого штрафа, — усомнился я,

— Теперь есть! Я его ввожу с этого момента!

— Ладно, просто продай мне зелье, — сдался я, пытаясь перевернуться набок.

— Четыре монеты, — невозмутимо сообщил стражник.

— Ему красная цена — пятьдесят бронзовых…

— Это цена для порядочных людей, а для таких как ты — мерзких убийц Прыглососей —четыре серебряные монеты, и ни бронзой меньше!

— Хрен с ним, — не стал спорить я, — давай зелье…