Игра на грани
Шрифт:
— Истина — это познание вещей. Сила, способность ними управлять. Представь, сколько неучи натворят бед, управляя силой, понятия о которой не имеют, — Десмонд представил, содрогнулся и покачал головой. — Вот то-то же, мир только пробуждается, скоро век познания пройдет и начнется эра развития, вот тогда я пущу сюда одаренных, а пока нечего им здесь делать, так и передай, а повелителей мертвых здесь никогда не будет!
— Хорошо, я передам. Но у нас проблема, появился очень сильный маг, который повелевает силами природы, мы не можем его найти. А может это артефакт, не знаю, но дальше так
— А от меня ты чего хочешь, я только дух этого подземелья, о котором позабыли уже очень давно, — кажется, старик улыбнулся, наверное, ему нравилось, что у него спрашивали совета.
— Что это может быть, ты знаешь, скажи? — теперь улыбка духа стала хитрой и он самым наглым образом сообщил.
— Всему свое время, вы должны сами найти, сами понять, только тогда сумеете получить результат, — загадочно ответил хранитель, а потом снисходительно взглянул на Десмонда. — Вижу, ты сам осознал, что магия это не зло, а великий дар.
— Неважно, что такое магия, важно как ею воспользуются, и да старик, я все еще караю отступников, — слова Десмонда заставили дух задуматься, он подергал себя за бороду и покивал своим мыслям.
— Без кнута не будет пряника, а теперь иди новый хранитель, иди, мы, вряд ли еще с тобою встретимся…
Десмонд насторожено взглянул на витающий в воздухе дух, обвел взглядом многочисленные сокровища и ушел, больше сюда ему возвращаться не хотелось. Он словно попрощался с прошлым. Оставляя здесь часть своей ноши.
Тем временем, пока магистры Шэде пытались самыми разнообразными способами, осторожно раздолбить стену, Рэндольф поднялся немного выше, чтобы хорошо было наблюдать за всеми и сел на ступеньки. Некромант был непривычно хмур и молчалив, хотя вряд ли бы многие заметили бы это, а Яра с хранителем куда-то запропастились, чему Рэн, совершенно не удивился. Парень крутил, в руках мерцающий магмат и размышлял, над тем, что недавно узнал. Все его мысли занимал Грэхем Дэйр, странная личность о которой даже Кристофер даже разузнать ничего не смог. А когда попытался, его дед не поленился появиться перед любопытным внуком лично, и пояснил, что в некоторые дела ему лучше не лезть. Крис предупреждению любимого дедушки внял, ведь в противном случае, хитрый предок выдумает злостное наказание за не послушание.
Других упоминаний об этом человеке не было нигде. А странности все больше и больше удивляли и накапливались. Единственный кто мог ответить на его вопросы — его дед. Вот только захочет ли он. Рэндольф взглянул на сутулую фигуру, так же как и он вертящую что-то в руках и стал еще мрачнее. Мысли лениво перекатывались в голове, но результатов не приносили, казалось он ходит кругами возле правды, закрытой прозрачной стеной.
Рэндольф очнулся от раздумий, когда рядом с ним присел другой человек, парень недовольно поднял голову и уже заготовил едкую фразу, чтобы прогнать Кристофера, по живописному маршруту, но наткнулся на колкий взгляд своего деда. Парень поспешно согнал с лица выражение недовольства и вопросительно взглянул на магистра.
— Ты сегодня непривычно хмур, в чем причина?
— Хмур, это мое привычное состояние, — буркнул Рэндольф.
— Прибереги колкости для своего огненного
— Создавать нельзя, владеть можно, перед законом я чист.
— Ходишь по острию ножа… — усмехнулся мужчина, распрямляя несуществующие складки на черной мантии. — И ты не ответил на мой вопрос?
— А ты ответишь на мои вопросы? — молодому некроманту надоело пробираться окружными путями и он позволил себе рискнуть. Дед смерил его пристальным взглядом, будто пытался понять какие вопросы сейчас будут ему заданы, тяжело вздохнул, справедливо предполагая, что они ему не понравятся, но все же ответил:
— Задавай, Рэн, свои вопросы.
— Кто такой Грэхем Дэйр и какое отношение он имеет ко мне? — всего лишь миг на лице самого сильного некроманта отразилась растерянность, но потом он взял чувства под контроль и хмуро посмотрел на внука. Этот вопрос он ожидал услышать в последнюю очередь, ведь он столько усилий приложил к тому, чтобы о черном некроманте забыли.
— Грэхем, кажется, я уже двадцать три года не слышал этого имени, — Норберт глядел вперед себя и молчал, он не хотел, чтобы его внук знал об этом человеке. — Раз ты спросил, значит, уже догадываешься, потому нет смысла скрывать дальше правду. Грэхем был моим старшим сыном, у него был очень сильный дар к некромантии, намного сильнее, чем мой, он должен был стать великолепным некромантом с великим будущим, но все пошло не так. Он перешагнул черту дозволенного, однажды, не знаю с какой целью он поднял всех мертвецов в Юрате, он даже контроль над ними не взял. В ту ночь погибла почти треть города, ты сам чудом выжил. Архимаг поднял карателя Десмонда и отправил туда, я бросился за ним, но Грэхема там не было. Его поймали спустя год, его силы увеличились в трижды, но своего сына в нем я больше не узнавал. Он умер в тот день от моей руки, Рэн и его смерти я себе простить до сих пор не могу.
— Зачем ты отдал меня к Альфреду?
— Тогда были напряженные времена, у меня не было времени на уход за грудным младенцем, — с усмешкой, признался магистр, в его взгляде мелькнула забота, что совсем для него не характерно, — к тому же нужно было, чтобы все улеглось, Грэхем оставил много чудищ, с которыми следовало разобраться.
— Ладно, я все понимаю, но дед, почему некромантия, ты же знал, что я хочу быть целителем?
— Знал, — Норберт даже не стал отрицать этого, — но я беспокоился, что ты можешь повторить судьбу своего отца, поэтому потребовал, чтобы ты изучил некромантию под моим началом, только так я мог наблюдать за тобой.
— Но ведь я ненавижу то, что делаю! — Рэндольф не сумел сдержать возмущения, в ответ дед снисходительно посмотрел на вполне уже взрослого внука и честно ответил:
— Грэхем тоже ненавидел, а потом нашел то, что ему видеть не следовало, может быть в этом виноват дар, который влечет к родственной магии.
Рэндольф пораженно замолчал, такое слышать было тяжело и неприятно, вот она, правда, которую он так хотел узнать. Ну, узнал и что? Легче от этого не стало.
— О чем узнал Грэхем? — это был последний вопрос, хотя нет предпоследний.