Игра на изумруд
Шрифт:
– Дарья Владимировна? Добрый вам вечер. А меня зовут Николай Михайлович. Меня прислал Михаил Аполинарьевич. Где здесь телефонный аппарат?
Я не стала ни о чем расспрашивать, просто проводила его в кабинет Павла Павловича, где и оставила.
Прошло минут сорок, если не более того, когда этот полицейский вышел из кабинета и сразу направился в сторону ресторана. В холле к нему присоединились еще двое. Я не удержалась и пошла следом, но остановилась у самых дверей в ресторанный зал. Полицейские уверенно проследовали к нужному столику, где трое постояльцев весьма весело, а четвертый –
– Господин Тихонравов? – обратился Николай Михайлович к проигравшему.
Тот спокойно взглянул на подошедшего:
– Чем могу служить?
– Прошу вас проследовать в полицейское управление для дачи показаний.
– Ну вот, господа! Беда не приходит одна. Теперь еще и на допрос требуют, – почти весело воскликнул Тихонравов. – Неужели невозможно до утра отложить?
– Никак невозможно.
– Ну, раз так, придется оказать содействие полиции, – сказал Тихонравов, поднимаясь из-за стола. – Э-э-э… А нам с вами встречаться не приходилось? – обратился он к представителю полиции.
– Доводилось, господин Тихонравов. Жандармского корпуса поручик Благов, к вашим услугам.
Его визави [48] вздрогнул, сильно побледнел и ухватился рукой за стул. Но все же нашел силы взять себя в руки и проследовал к выходу.
– Сдается мне, Дмитрий Петрович, что вы более нас осведомлены о случившемся, – обратился к дедушке Иван Оскарович. При происшествии он ничем не выказал своего изумления, но едва оно завершилось, оказалось, что не столь уж он и бесстрастен.
48
Визави – собеседник, сидящий или стоящий напротив.
– Не буду лукавить, господа, осведомлен, – усмехнулся дедушка в ответ. – Но не вправе о том распространяться. К тому же у нас с вами есть одно дельце, потому как за мной должок образовался.
– Дмитрий Петрович, что ж вы вместо ответов новые загадки загадываете! – воскликнул Иван Оскарович.
– Да нет никаких новых загадок. Все дело в том, что игра у нас с вами шла нечестная. Притом с двух сторон. Господин Тихонравов шельмовал беспардонно. Обратили внимание на ту ужасно одетую даму с красными волосами?
– Ту, что все время свои пуговицы теребила?
– Ту самую. Только она не пуговицы теребила, а знаками показывала Тихонравову наши карты.
– То-то он так расчетливо делал ставки! Знал, когда бросить карты, а когда нужно поднимать до последнего. Но мы-то играли честно!
– Вы – несомненно. А вот я…
Иван Оскарович внимательно всмотрелся в его лицо и сказал:
– Ну, так мы полагаем, что у вас имелись на то причины.
– Спасибо, что так восприняли. Имелись у нас причины. И наказать наглеца хотелось. Но главное – нужно было заставить его совершить опрометчивый поступок и тем помочь полиции. Очень вероятно, что он замешан в самых серьезных преступлениях. Ну а что касается карточной игры и ваших проигрышей, то вот и наш банкомет подошел. У него
– Стойте! Я же его видел! – воскликнул Александр Федорович. – Иван Оскарович, мы же с вами по приезде в цирк ходили. Там этот господин такие виртуозные штуки с картами выделывал, что вы в полнейший восторг пришли.
– Благодарю вас за комплимент, – легким наклоном головы выразил свою благодарность фокусник. – Артистам похвалы публики всегда приятны. Но извольте получить неправедно выигранные у вас деньги.
– А также примите наши извинения и этот скромный ужин в качестве некоторой компенсации, – добавил дедушка.
– Какие могут быть извинения! Вы нас чудно развлекли. И за картами, и уж тем более сейчас. Прямо свербит что-нибудь выведать, но коли вы сами не говорите… Опять же в скором времени из газет все узнаем, вон знакомый журналист недаром здесь весь вечер крутится…
37
Михаил заехал за мной в театр сразу после репетиции.
– Не желаете проехаться до места преступления, сударыня? – спросил он.
– А Петю можно взять с собой? – Тот объявился в театре двумя минутами ранее.
– Можно, если пообещаете рассказать мне, что за аферу вы вчера провернули и как господина Тихонравова выследили. Кстати, он и не Тихонравов вовсе. Но это как раз маловажно.
Ехать было совсем недалеко, но мы с Петей успели кратко рассказать о своей затее и ее результатах.
– Вам настолько хотелось найти этот камень, что вы затеяли такое масштабное действо, людей привлекли, потратились, в конце концов? – спросил Михаил.
– По правде сказать, изумруд тоже найти хочется, – согласилась я. – Стоит он немалых денег, а монастырь много хорошего и полезного делает. Школа для сельских ребятишек, приют, больница. Им эти деньги не лишними будут. Но мы с Петей больше рассчитывали на то, что сможем подтолкнуть господина Тихонравова к свершению опрометчивого поступка и он себя чем-нибудь да выдаст.
– Вот-вот, – поддержал меня гимназист. – Вы ведь и сами были не до конца уверены в его непричастности к убийству монахини. А найди мы изумруд, и разговор с ним был бы другим.
– Уверенности у нас не было, – согласился помощник судебного следователя. – Но и ни одной зацепки тоже. Да и вообще поводов для серьезных подозрений не имелось. Так что изложите, отчего вы его подозревали.
– Самое первое: были у нас крупные сомнения по поводу того, что его маленький подельник вообще умеет читать, не говоря уже о том, чтобы читать по-русски.
– У нас также возникли сомнения в грамотности месье Гнома, – сказал Михаил, – особенно в его знании русского языка, но подтвердить эти сомнения уже невозможно.
Я согласно кивнула и продолжила:
– Значит, он узнал о камне, не прочитав письмо без разрешения, а от самого Тихонравова. Или как его там?
– Белоногова. Да неважно это.
– Хорошо. При встрече послушница проговорилась ему, а он уж передал все Гному. Так что скорее всего этот господин и послал его проследить за выходящими из ворот монастыря. Может, и не приказывал убить монашку, но послать послал. А это уже соучастие.