Игра на острие
Шрифт:
Дэн коротко кивнул.
Бессмысленно проблуждав целый день по городу, вечером Лика вышла к морю. Она так устала, что едва держалась на ногах. Есть совершенно не хотелось. Во рту оставался привкус резиновых трубок, от которого ее целый день подташнивало. Она села на лавку и попыталась собрать мысли воедино. Было много вопросов, но мало ответов. Память как будто играла с ней в прятки. Она прекрасно помнила, что накануне собиралась утопиться, но зачем? Почему? Что натолкнуло ее, еще молодую и вполне привлекательную женщину, на мысли о суициде?
Она помнила, кто она, но не помнила, где
Пробуждение отозвалось резкой болью в висках. Она открыла глаза. Рассвет окрашивал небо в розово-желтые неровные полосы. Рядом копошилось маленькое морщинистое существо. Лика вскрикнула и резко выпрямилась. В серой рассветной дымке существо замахнулось и больно ударило ее палкой по голове. Лика закричала, из глаз полились слезы. Лохматый человек зашипел:
– Снимай серьги, живо! Прибью!
Лика послушно вынула из ушей сапфировые серьги.
– Отдай обувь.
Лика уворачивалась от цепких рук, вцепившихся в балетки, и получила удар палкой в солнечное сплетение. Перед глазами хороводом заплясали звездочки. Для надежности палка взметнулась еще раз и снова стукнула Лику по голове. Женщина упала рядом с лавкой и потеряла сознание.
Очнулась, когда солнце вовсю сияло на небосклоне, а территорию пляжа постепенно заполняли отдыхающие. Песок немилосердно жег глаза, забрался в уши и волосы. Лика попыталась подняться и доползти до воды. Голова гудела, как рой диких пчел. Собирая последние силы, она доползла на четвереньках к воде и окунула лицо в прибрежную волну.
– Нажрутся до смерти и валятся на пляже среди приличных людей…
– Срам какой!
– У нее кровь и порвана одежда.
– Да я полчаса на пляже, а она только очнулась!
– Володя, уведи детей подальше, нечего им на это смотреть.
На берегу столпились женщины самых разных возрастов и обсуждали лежащую по пояс в воде полуголую женщину. Зрелище отвратительное, не для слабонервных. Босые ноги прикрывала разорванная юбка, спину – остатки платья. На шее, лице и ногах красовались огромные синяки. Белые волосы спутались и смешались с кровавым песком.
Лика собрала остатки сил и мужества, приподнялась и поползла на четвереньках подальше от людей.
– Гляди, на ноги встать не может, пьянь подзаборная!
– Чего вы раскудахтались, женщины, может, она пострадавшая?
– Знаю я таких пострадавших. На окружной гурьбой стоят.
Лика заставила себя встать на ноги, рывком схватила первое попавшееся под руку пляжное полотенце и пошла прочь.
– Галка, она твое полотенце свистнула!
– Догоните скорее!
– Пусть забирает. Зачем оно мне надо после нее?
Замотавшись в большое цветное полотенце, Лика села под большой раскидистой ивой, стараясь не привлекать внимания. Мысли внезапно выстроились в четкую логическую цепочку. Возможно, этому есть научное медицинское объяснение? Но случилось как в анекдоте – стоит хорошенько треснуть по голове, и память либо вернется, либо исчезнет окончательно. К Лике она вернулась. Она вспомнила все, начиная с рождения и до того дня, когда, полная решимости, шагнула в воды Черного моря. Сейчас она это море возненавидела. Уже дважды за последние сутки любимый берег предал ее. «Если Всевышний решил меня оставить в живых, – раздумывала девушка, –
Мать Анжелики родила дочку рано, в 17 лет. Начитавшись популярных в 70-е романов о красавице маркизе Анжелике Плесси-Бельер, жене загадочного графа де Пейрака, назвала девочку в честь главной героини. Все бы ничего, если бы у новорожденной была соответствующая барская фамилия. Отца своего девочка не знала, мать о нем никогда не рассказывала. Вера, выросшая в детдоме, пыталась дать своему ребенку все самое лучшее, подарить ей счастливое и безоблачное детство, которого не имела сама. С неоконченным средним образованием работала уборщицей в школе. Туда же брала с собой малышку. И пока юная мама таскала ведра и драила полы, старшеклассницы играли с ее дочуркой. Когда Анжелика пошла в первый класс, мама купила ей новый портфель, школьную форму, одела белый фартук, заплела белые банты в косички и повела на линейку. Девочка радовалась и стеснялась одновременно. Все вокруг было таким шумным, красивым, новым и загадочным. Ей так хотелось, чтобы рядом была мама и держала все время за руку, но та пряталась за спинами других мам, одетых в красивые платья и туфли на каблуках.
Когда Лике исполнилось тринадцать, мама сильно заболела. Предчувствуя скорую смерть, Вера, лежа на больничной койке, как могла, попыталась рассказать дочери то, на что у нее никогда не было ни сил, ни времени. Вот так девочка узнала, откуда берутся дети, что ее ждет в будущем, что она должна непременно выйти замуж, родить мужу детишек и быть обязательно счастливой. А главное – закончить школу с отличием и поступить в институт. После государство обеспечит Лику работой и жилплощадью. И она никогда не будет больше спать на прогнившем матраце на полу вдвоем с мамой и питаться черным хлебом и жидким супом. У Анжелики все обязательно будет хорошо! Мать рассказала дочке, где в их убогой комнатке припрятаны «на черный день» деньги. Этой суммы должно было хватить и на похороны, и на дальнейшее Ликино существование. В том, что дочку-сироту государство в беде не оставит, Вера не сомневалась. В ту же ночь и умерла. Девочке назначили опекунов, перевели в другую школу, мать похоронили, а комнату в коммуналке отобрали. Чудом Лика избежала интерната или детдома. В следующем году Союз распался, мечты Веры о светлом будущем для дочки не сбылись.
Из Одессы Лика уехала сразу, как только окончила восьмой класс. Этот город ей нравился, он был родным домом, но оставаться дольше здесь не могла. Кусая губы и сжимая кулаки с такой силой, что ногти впивались в ладони, она ехала подальше от позора, от свалившегося на нее несчастья, от противных воспоминаний. В плацкартном вагоне суетились пассажиры.
– Девочка, ты одна путешествуешь, без мамы? – певучим голосом обратился к ней седоволосый мужчина.
– Одна.
– Едешь далеко?
– Не знаю…
Лика не знала, куда ехать. В поезд она впрыгнула, когда проводники торопили пассажиров занять свои места, а провожающих покинуть вагон. Ей было не важно, куда ехать. Главное подальше. Зажатые в кулак мятые купюры сунула проводнице. Согласилась доехать до конечного пункта назначения без постельного белья, заняла вторую полку.
Лика вытянулась на полке и попыталась отключить мысли. Под монотонное раскачивание поезда и ритмичный стук колес в памяти прокручивались недавние события…