Игра на понижение
Шрифт:
– Я хочу пояснить свою мысль, – уточнил губернатор, отставляя стакан в сторону. – Умма действует в интересах САС, сдерживая русских. Мы могли бы выполнить эту задачу куда эффективнее, не обставляй вы ее таким числом ограничений. Многие начинают думать, что таким образом ваше правительство пытается поставить себя выше нашего, утвердить какой-то превосходный статус, поскольку боится равноправного сотрудничества. Разумеется, спрашиваю я вас как гражданина, а не бизнесмена.
– Ну… Если забыть о том, что само понятие государства устарело и нуждается в ликвидации, – на мгновение задумался директор, – я скажу, что вы зря претендуете на равноправие. Америка – один из лидеров современного мира, а что такое Умма в глазах мирового сообщества?
– Пожалуй. Только не надо лишний раз повторять идиотские сказочки про демократию. Помните, что вы не только гражданин, но и бизнесмен.
– Да я помню, – отмахнулся директор. – Дело в том, что мы, открывая новые технологии, закрываем старые. Применительно к нашему случаю… Появились у нас роботы – объявляем боевые действия с использованием живых людей устаревшими и достойными порицания. А в перспективе и преступными. И все – рынок наш. Все остальные тратят деньги на закупки и попытки разработать свою версию того, что у нас уже есть. А когда разработают – у нас будет уже что-то новое. И им приходится либо приглашать для решения новых проблем нас, либо выглядеть виноватыми перед мировым сообществом. И это сообщество может решить навести у вас порядок. Для чего опять же обратится к нам.
Директор незаметно опустил руку в карман, нащупывая там стеклянную палочку универсального анализатора. С этих помешанных на шпионаже исламских дикарей вполне станется добавить в напиток или в воздух, которым он дышит, какое-нибудь развязывающее язык средство.
– Но одни роботы воевать не могут, – осторожно заметил губернатор. – Люди все равно нужны.
– Сейчас не могут. А завтра кто знает. Между прочим, это называется «гуманизм».
– Тогда почему бы вам не объявить устаревшим огнестрельное оружие, к примеру? Останутся только нелетальные виды, электромагнитные излучатели, или тазеры. Разумеется, их «нелетальность» достаточно условна и отключается какой-нибудь кнопкой, но пули-то убивают точно! Поэтому за каждый выстрел все в мире будут перед вами виноваты.
Анализатор наконец нашелся, но никак не хотел включаться.
– Браво, господин Джафари. Вы ухватываете самую суть. Помните, как было с автомобильной промышленностью? Как только китайцы освоили выпуск автомашин, мы тут же ужесточили экологические нормы. Мол, ваша тачка дымит, а наша пахнет розами. И узкоглазые несколько лет корячились, переделывая свои тачки под розы. Переделали – а мы им: в розовой отдушке найдены канцерогенные вещества, поэтому мы переходим на незабудки. Наша сила не столько в технике, сколько в том, что мы устанавливаем правила, по которым живут все. И меняем их, когда нам это выгодно.
Анализатор в кармане наконец включился.
Еще минута, – подумал директор, – и я смогу точно понять, чего это я так разболтался.
– Не стоит теребить вашу игрушку, господин Бартон, – вдруг как бы вскользь заметил губернатор. – У нас не принято травить гостей. Средневековая религия и мораль имеют и свои плюсы.
26 апреля 2074 года.
Женева, Дворец наций
Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Аминахтун Карим Стаффанссон в волнении вышагивала по маленькому кабинету. Ей предстояло принять решение, без сомнения, наиболее важное в ее жизни. Спустя минуту раздался мелодичный сигнал вызова. Генеральный секретарь одернула сари, последний раз заглянув в зеркало, поправила седеющую прядь в безупречной укладке и со вздохом шагнула к услужливо распахнувшимся дверям.
Они поднялись ей
Леопольд Кунео выглядел и вел себя совершенно противоположным образом. Сейчас на нем был костюм классический и строгий по покрою, но такого радикально-красного цвета, что хотелось немедленно отвернуться. Глаза главы комитета по подготовке Контакта были подведены золотой краской в древнеегипетском стиле, а на голове присутствовало нечто, что даже прической назвать было затруднительно. В Организации он считался человеком номер три, а повод, по которому они сегодня собрались, несомненно, выводил его на первое место.
Над головами приглашенных мигал в воздухе голографический восклицательный знак – указание на информационную безопасность помещения.
– Я так понимаю, господа, с документами вы уже ознакомились, – произнесла госпожа Генеральный секретарь, делая одновременно мужчинам знак садиться. – Мы знаем, что кутриттер обнаружен и в настоящее время находится в распоряжении Международной администрации на лунной базе «Армстронг». Там произошла некрасивая история с подстроенной катастрофой и убийствами. Нам надо постараться, чтобы ничего подобного не повторилось.
– Для начала неплохо бы развеять все сомнения в этом, – пробубнил Либаль. – Не дай бог это очередная мистификация. Что-то в этом роде уже было, как я помню.
– Не в этот раз, – покачал головой непривычно серьезный Кунео. – Найденный… объект целиком и полностью соответствует всем параметрам, указанным в обращении Почтальонов. Масса, альбедо, размеры, абсолютная прочность – все совпадает. Словом, это именно то, что они хотели нам передать.
– Господа, соберитесь, – строго напомнила женщина. – Думаю, что ни у кого не возникает сомнения в том, что этот артефакт, является он кутриттером или нет, должен оставаться в руках ООН. Вся дальнейшая работа с ним должна проходить под нашим контролем. Вопрос: где именно и как это осуществить?
После того как ООН в своем прежнем виде не смогла предотвратить конфликты сороковых годов, многие посчитали Организацию лишенной смысла. Лет десять она влачила жалкое существование на обочине мировой политики, становясь не более чем клубом по интересам, когда произошел Первый Контакт. После посещения Солнечной системы инопланетным зондом организация, которая могла бы представлять собой все человечество, неожиданно оказалась вновь востребованной. Беда в том, что у ООН к тому времени появились конкуренты. Правительство Североамериканского союза стряхнуло пыль с идеи давно почившей «Лиги демократий» и, слегка подретушировав, выдвинуло идею «мирового правительства» в пику «обанкротившейся и погрязшей в коррупции ООН». Миру грозил очередной виток противостояния наднациональных организаций, и хорошо, если только дипломатического. В этот момент тогдашний Генеральный секретарь Боливар Руэда сделал дальновидный ход, который и подарил Организации вторую жизнь. Он выступил с предложением передать под контроль ООН проект добычи лунного гелия-3 и сумел превратить обычную, в общем-то, коммерческую идею в величественный Международный лунный проект. Это потребовало реформы ООН, причем настолько радикальной, что многие были напрочь не готовы признать новую ООН преемницей старой и даже называли ее ООН-2.