Игра на вылет
Шрифт:
Технолог вызвал своего заместителя.
— Остаешься за меня. В случае непредвиденных обстоятельств связь по резервному каналу. Все.
— Но я не имею права принимать дела, пока вы живы.
— Можешь считать, что я мертв! — отрезал Технолог. — Мое отсутствие — это мои проблемы!
В это время Резидент, приподняв и аккуратно опустив на место крышку, спускался в темноту и вонь канализационного люка. Все-таки кое-чему он научился у своих противников. А что до антисанитарных условий окопа, где ему предстояло продолжить
— Кто-нибудь из вас умеет резать трубы? — спросил Инженер.
Боевики очумело уставились на, как им показалось спятившего технаря.
— Я не шучу! Кто-нибудь из вас умеет работать со сварочным аппаратом? Ну же, быстрей соображайте!
Боевики не умели работать со сварочным аппаратом, равно как и с токарными, фрезерными, сверлильными станками и другими средствами строительного и промышленного производства. Они умели стрелять с двух рук из любого положения, уходить от наружной слежки, запускать движки автомобилей с отключенным электропитанием, разбивать челюсти сложенным вдвое указательным пальцем. Но они не знали, с какой стороны браться за газовый резак.
— У нас есть тридцать девять минут. Сороковой уже нет. Сороковая — это провал операции. По нашей вине... Нам надо взрезать трубу, — сказал Инженер.
Боевикам не надо было объяснять, что последует за сороковой минутой. Их не надо было подгонять.
Они вошли в первый попавшийся дом и, рассыпавшись по квартирам, стали звонить и стучать в двери.
— Нам срочно нужен сварщик. У вас проживает сварщик?
В девятой по счету квартире они нашли человека требуемой специальности.
— Есть халтура, — сказали боевики, — за полчаса работы три ящика водки. Но идти надо немедленно. Каждая минута опоздания — минус бутылка.
— За три ящика я пойду голым на край света, — ответил быстро сориентировавшийся сварщик, шагая за порог в чем есть, то есть в пижаме и домашних тапочках.
Он очень хотел получить шестьдесят бутылок водки, и именно через полчаса. Он не знал, что за легкий заработок ему придется платить самой высокой ценой. Ценой жизни. Его смертный приговор был вынесен, а прошения о помиловании отклонены в момент, когда он на более чем тридцать секунд задержал взгляд на незакрытых лицах заговорщиков.
Боевикам повезло, сварщик знал толк в своем деле. Он справился за четыре минуты. Не повезло сварщику — если бы он работал медленнее, он прожил бы дольше. Хотя бы на несколько минут.
— Ха, труба-то пустая! — сказал сварщик, пробив огненной струёй небольшое отверстие в водоводе. — Нету воды! Тю-тю!
Боевики переглянулись.
— Надо искать заглушку, — сказал Инженер. — Надо пройтись по всем заглушкам в радиусе двадцати семи минут.
— Где может перекрываться эта труба? — вежливо спросили боевики.
— Эта? — почесал затылок
— В машину! — скомандовал Инженер. — Дыра такого размера не снизит давление воды в трубе.
— Мужики, а водка! — возмутился сварщик.
— Водка в машине.
В машине не было водки, в машине была мгновенная смерть. Улыбающегося и заговорщически подмигивающего бедолагу-сварщика убили ударом кулака в переносье. Он упал в ноги боевикам, лицом на еще горячий газовый резак. Он так и не узнал, за что его убили.
— У нас еще есть двадцать две минуты.
Офицер Безопасности, бросивший по требованию неизвестного телефонного собеседника свое рабочее место, чувствовал себя полным идиотом. Чем ближе подходил к насосной станции, тем больше чувствовал. Как минимум, за оставление боевого поста в момент проведения операции по обеспечению безопасности Президента его уволят с работы, лишив всех званий, наград, привилегий и надежд на получение квартиры и персональной пенсии. Как минимум! О максимуме даже думать не хочется. За максимумом маячат должностные расследования, подписанные прокурором ордера и прямоугольный забор с колючей проволокой.
И все только оттого, что какой-то сбежавший из психбольницы параноик, возомнивший себя мессией общенационального масштаба, умудрился вовлечь в свой маниакальный бред, в общем-то, совершенно нормального, трезво мыслящего офицера службы Безопасности. Так им и работать в паре — одному без царя в башке, другому без собственного мнения.
Надо вернуться. Вернуться немедленно, пока еще можно хоть как-то объяснить свое отсутствие. «Еще минута, две, три, и будет поздно», — уговаривал сам себя офицер. И... продолжал идти по указанному ему адресу.
Через одиннадцать минут он достиг искомого объекта и, согласно рекомендациям анонимного телефонного абонента, встал между дверьми близкого парадного подъезда. Сквозь заляпанные, захватанные стекла дверей, хоть и мутно, просматривалась улица, но совершенно не проглядывал сам наблюдатель. Ему надо было выстоять здесь еще полчаса, после чего быть свободным и отправляться на все четыре стороны. Хотя через полчаса ему идти уже было некуда. Через полчаса он автоматически превращался в бомжа и безработного.
Но через пять минут с одной из четырех, куда ему следовало отправляться, сторон на бешеной скорости подкатил битком набитый людьми микроавтобус «УАЗ» с надписью «Ремонтная» на борту. Люди, одетые в оранжевые ремонтные жилеты, бегом вломились в насосную! Они очень спешили, больше, чем просто аварийщики, прибывшие на ликвидацию сантехнического прорыва.
Офицер вышел из укрытия и шагами скучающего прохожего направился в сторону насосной, к расположенным с противоположной стороны от двери окнам. Боевик, оставленный для наблюдения, смотрел в другую сторону.