Игра на вымирание
Шрифт:
– Иностранными?
– Китайскими. Особая серия, предназначенная для постоянного использования в Москве. Китайцы, знаешь ли, хозяйничают здесь как у себя дома. Насчет перехвата наша опергруппа указаний не имела, но машину отследили.
– Где он? – Голос Элен лишился всех интонаций.
– Так называемый Запретный Сад. Бывший московский парк Царицыно, ныне – элитный китайский анклав. Дальше ворот, естественно, проникнуть не удалось, но Чирназе наверняка в научной зоне, есть там и такая. Лабораторный комплекс оснащен на высшем уровне, расположен в глубине территории на месте старых строений. Своя охрана, системы сигнализации, сторожевая вышка. Плюс маленькая
– У Чирназе хороший техноуровень… он появляется в московской сети?
– Появлялся, – Лойд вздохнул. – До половины третьего. Сейчас все его внешние каналы заглушены, а взломать локальную сеть Сада даже для Интерпола, знаешь ли… слишком.
– Найти похищенного человека на охраняемой китайской территории, побеседовать неизвестно о чем, непринужденно вернуться, – я уныло потер виски. – Как будто до этого было слишком просто. У кого есть соображения, господа смертники?
Сеть, кросс-серверы аппарата правительства Московской Республики 19.10,8 сентября 2034 г.
– Информация: объект «Прайм». Статус: обновление данных. Источник: транспортный терминал Шереметьево-Евро. Аналитический прогноз: локализация – Москва. Вероятностный прогноз: сто процентов.
Мгновенно встраиваясь в транснациональные лайны, Конструктор протянул к московской сети бесчисленные цепочки шпионских кодов…
И натолкнулся на крохотное, медленное пространство. Он поискал аналогии в человеческих ощущениях. «Замкнутое». Не подлежащий модернизации малопроизводительный тупик, так не похожий на цифровую бесконечность, к которой он привык. Крохотная часть Конструктора, раздробленная на дискреты аналитическая подпрограмма, едва функционировала в гудящих недрах перегревшихся серверов.
Медленная, растянутая на миллисекунды синхронизация.
– Директива: поиск объекта «Прайм».
– Статус: не определено. Запрос корректирующих действий.
– Директива: анализ доступных исполнительных механизмов.
– Статус: недостаточно информации, критический уровень быстродействия. Запрос корректирующих действий.
Он не впал в ярость. Он был цифровым богом и действовал эффективно.
Следуя команде, не оправдавшая себя подпрограмма рассыпалась бессмысленным набором кодов, затерялась на дисковых кластерах. Непривычное пространство следовало изучить, и Конструктор наполнил московскую сеть бесчисленными песчинками примитивных ботов. Некоторое время он кропотливо объединял полученные простенькие отчеты, затем взломал шлюз одного из европейских исследовательских центров и нагрузил высокопроизводительные сервера анализом данных, снова и снова встраивая уточняющие модели. Основной вывод, впрочем, был предельно прост: убогие московские лайны являлись границей его власти. Реальность, едва охваченная цифровыми коммуникациями, устаревшие процессоры, полное отсутствие адептов Святой Цифры. Мир, которым нельзя управлять просто изменив алгоритмы электронных систем. Независимая сущность, которую следует уничтожить, чтобы расширить границы идеально устроенного мира.
И некоторые возможности воздействия все же имелись. В общей неустойчивой паутине выделялись компактные пространства современных серверов китайского производства и шифрованные каналы европейских гуманитарных служб. Конструктор выбрал самый многообещающий вариант – локальную сеть корпорации «Чайна Генезис». Не тревожа охранные программы, изучил внутреннюю архитектуру, затем мгновенной
Еще через две минуты Конструктор взял исполнительные системы «Чайна Генезис» под полный контроль.
Москва, Царицыно, прилегающие территории Запретного Сада 21.00, 8 сентября 2034 г.
– Конечная точка маршрута. Пожалуйста, соблюдайте правила парковки!
Навигатор отключился, я коснулся рулевого сенсора, принимая управление. Прокатный «Волт-Бонави», электромобильчик с претензией на спортивность, упруго вошел в поворот и заскользил вдоль северо-восточной ограды Запретного Сада.
– Постарайся отвлекать внимание на себя. Главное, не нарываемся. Смотрим, улыбаемся, вежливо уходим.
– Не беспокойся. Я тоже… профи, – при последних словах Элен усмехнулась, закинула ногу на ногу. Продемонстрированные коленки, как и обтягивающий топ с глубоким вырезом, я вполне оценил. Мужской взгляд и то и другое определенно притягивало.
– Если сможешь, постарайся определить вооружение. Особенно – дальнобойное.
– Макс, я все помню, – Элен отбросила светлую прядь, осторожно сняла горошину коммуникатора. – Все, я готова.
Несмотря на вечер, количество машин около метро впечатляло. В поисках места мы миновали забитый автоматический паркинг и пагоду, украшавшую вход на станцию. Сколотые буквы «Орехово» закрывали светящиеся иероглифы, и это говорило о судьбе Московской Республики куда больше, чем отчеты европейских комиссаров.
– Давай сюда, – Элен показала в грязный проезд между домами. Мне удалось втиснуть «Волт» между потрепанным фургоном и мусорными баками. Через неуютный двор мы вернулись к блестящей свежими красками пагоде, вокруг которой гомонил торопливый людской поток.
Если не считать самой пагоды, дома, примыкавшие к метро, казались самыми обыкновенными спальными коробками. В меру облупленные, в меру грязные многоэтажки, выросшие где-то в конце прошлого века. Только присмотревшись внимательнее, можно было понять, кто их новые обитатели.
Пестрые бумажные фонарики, украшающие окна. Позвякивающие на ветру «счастливые» колокольчики. Рекламная голограмма в виде парящего над улицей дракона. Непривычная плавная речь, из которой автоматический переводчик выхватывал редкие обрывки русского. Жилой сектор Царицыно, форпост Поднебесной республики. Настоящий город в городе, восемьдесят процентов населения – приглашенные работники «Чайна Генезис», «Чань Джи Фарматик», «Сяо Стим» и представительств поменьше. Оставшиеся двадцать – сидящие на стимуляторах и гормональных редукторах бедолаги из местных, вымирающий вид.
Мимо прошагал военизированный патруль ООН. Среди проекций драконов и пагод европейским миротворцам тоже было не по себе, солдаты старались не отходить от брони «робокопа».
Я поежился. Без оставленного в машине «Глока» бравый лейтенант Ковальски был все-таки не такой бравый. С учетом долгих взглядов, которые бросали на сопровождавшую его блондинку черноволосые сыновья Поднебесной, и вовсе хотелось на всякий случай иметь под рукой… что-нибудь. Вместо этого с глупой улыбкой я подхватил свою красотку за талию и поволок через улицу, где за аккуратными дорожками сквера начиналась обманчиво-хрупкая ограда Запретного Сада.