Игра на выживание.Острие Иглы
Шрифт:
— Ветал, какой такой код? Я маг-исследователь и такие коды вскрывал, что тебе и не снилось. Какая может быть на простой картине кодировка?
— Вот продам я тебе за большие деньги картину с черным квадратом. Хотя, на самом деле – с прямоугольником! Ты повесишь его на самом видном месте и будешь радоваться. Так ведь?
— Ты говоришь глупости, Виталик. Я сам хоть квадрат черный нарисую, хоть прямоугольник. Ничего радостного или прекрасного в этом быть не может.
— Правильно, потому что главная фишка не в самой картине, а в переводе. Что бы это понять – нужно знать код.
— И что какой код в черном квадрате-прямоугольнике?
— Когда-то я интересовался
— Чуваки, я с вас просто торчу, идете по самой что ни есть глуши, вид хуже бомжей, а беседы ведете, будто на научной конференции выступаете. Агрис, продолжи лучше про этот Гален. Уж больно он мне приглянулся. Особенно своей Академией.
— Академия, это передовая мысль Иглы, очаг света среди мрака невежества.
— Это все вода. Чему там учат, реально ли туда поступить? Может на самом деле в этот Гален податься?
— Обучают в Академии магии, в основном – ее основам. А так же истории, математики, чтению, письму, фехтованию и многому другому. Конечно, есть еще школы магических орденов, но туда идут простолюдины и выходят из школ солдаты орденов. Будущие офицеры, в большинстве своем, овладевают основами магии в Академии. А после ее окончания вырастают до своего максимума в родном ордене.
Продолжают обучение после базового курса в основном те, кому некуда податься или не хотят давать обет никакому ордену. При успешном окончании Академии они становятся «сторожами» или просто магами свободной практики. Поэтому в Галене так развит магический сервис, с весьма доступными ценами, кстати. Налоги Совета на магическую практику в разы меньше, чем на территории орденов.
— И как они терпят такой демпинг?
— Всем нужна территория, свободная от влияния кого бы то ни было. Ради этого прощаются многие вольности. Гален не выстоит против любого из орденов – его «сторожа» годятся только за изгоями вроде нас гоняться. Про стражников я даже не говорю. Единственная его защита – нейтралитет.
А поступить туда вы не сможете. И даже не в происхождении дело, многие поступают в Академию инкогнито. Просто дорогое это удовольствие – у вас столько денег нет, и никогда не будет. Можете про это забыть.
Жить в Галене, наверное, хорошо. Но не для нас. Такого количества наблюдателей, агентов и откровенных шпионов, как в Галене, нет нигде в мире Иглы. Нас там раскусят за пять минут. Андэстенд?
— Андэстенд, андэстенд… умеешь ты обнадежить.
В головах трех грязных оборванцев, которые уже час продирались сквозь траву высотой больше человеческого роста, возникли воздушные замки и башни сказочного Галена.
Его чистые мостовые, опрятные и добрые жители. Его просторные и уютные дома, где на камине готовится даже не спирт – глинтвейн. За стойкой бара в Галене можно в приятной кампании пропустить рюмашку чего покрепче и за хорошим разговором скоротать вечерок. Женщины Галена раскованны. Они любят интересные рассказы о необычных местах, пусть даже это покажется сказками. Стража предусмотрительна и лояльна. Там можно заниматься, чем душе угодно – хоть математику преподавать, хоть артефакты изготовлять и их продавать. А еще можно… да много чего можно, чего нельзя в лесу. Например, принять горячую ванну. Или лечь спать в мягкую, теплую постель и если пойдет дождь – он будет идти за окном. Внутри дома будет тепло и сухо. Эти мысли нахлынули, из них было не вырваться.
— Агрис, ты сказал, что в Академию можно поступить инкогнито. То есть вообще по все равно кто ты?
— Если у тебя есть такая
— А когда отучился, должен сказать кто ты? Или они сами догадаются и объявят всем?
— Нет. Ты пришел, отвалил им денег и назвался Васей Пупкиным. Ты и будешь студентом Васей Пупкиным и выпускником Академии Васей Пупкиным. Уважаемым человеком, кстати.
— А ордена эти ваши могут сказать, типа это наш человек, возвращайте его?
— Если бы такое был возможно – к чему тогда вся эта песня с нейтралитетом? Студент – гражданин не какой-то страны, а Галена. В его юриспруденции он находится. Выпускник тоже. Предупреждая твой следующий вопрос, скажу – базовое обучение длится пять лет и стоит, как небольшой замок где ни будь в захолустье.
— А дорого стоит такой замок?
— Макс, если я скажу, что дорого – тебя это успокоит?
— Нет. Это единственный реальный вариант легализоваться в этом долбанном мире. Не просто прозябать где-то землекопами и загнуться через десяток лет, а пожить нормально. Черт возьми, мне 25 лет, у меня вся жизнь впереди! Я хочу дожить до старости не прячась от своей тени!
— Я тоже, Макс. Наша великая цель – Академия в Галене. Однозначно и бесповоротно.
— Хм, если я поступлю в Академию и продолжу обучение после базового курса – всем будет реально пофиг, какой обет я давал, а какой не давал.
— Товарищи присяжные заседатели, думаю, что выражу общее мнение – необходимо доставать деньги. Много денег. После этого ехать в Гален и поступать сами знаете куда. От этого наша жизнь станет сытой, уютной и приятной. Мы будем ходить друг другу в гости бухать и обмениваться картинами с нарисованными прямоугольниками. Эти прямоугольники мы будем рисовать сами, а потом до хрипоты спорить чей лучше получился.
— Хорошо сказал.
Трава несмотря на выдающиеся перспективы и не думала заканчиваться, преодолевать ее становилось все труднее – под ногами появилась вода. От этого стало сыро. Но в душе поселилась надежда.
Организм человека – кладзедь неизведанного. Бывает так, что человек от одних только своих грустных мыслей сгорает за несколько часов. А бывает, несмотря ни на что борется за свое существование так, что только удивляться приходится. Например, идет корабль по морю, а потом бац – и утонул, мало ли на свете случается? Единственному выжившему члену экипажа приходится днями плыть до заветной суши. Без еды, пресной воды, в компании с акулами и ядовитыми медузами. И приплывают таки!
Уже двенадцатый день наши путешественники шли, шли, шли… в лесу стало заметно прохладней. Сандалии Агриса окончательно приказали долго жить. В прошлой жизни великолепный наряд превратился вообще непонятно на что. Шел он в шлепанцах из дерева и скотча, из одежды оставалась только похожая на безрукавку тряпка, спускавшаяся ниже колен и шерстяное трико Виталика. От пузика не осталось и следа, а в глазах появилась решимость несмотря ни на что пройти до конца этот путь.
Нефорский прикид Макса тоже подвергся тлетворному влиянию леса. Джинсы сели и в нескольких местах порвались, в рюкзачке порвалась лямка и потерялся шнурок от завязки. Все это заменил вездесущий скотч, которого оставалось совсем немного… великолепные ботинки окончательно потеряли свой товарный вид, а так же форму и большую часть покрытия. Сейчас они больше всего напоминали обычные армейские говнодавы уже не первой свежести и потасканности. Не те уже ботинки, совсем не те. Даже днем поверх футболки Макс носил балахон.