Игра на выживание

Хайсмит Патриция

– Ну, конечно же. Заходи.
– Через прорезь костюма он принялся нащупывать карман брюк, где лежали его ключи. Дом Ольги был все ещё расцвечен огнями, и он предположил, что Иносенса все ещё там.

В гостиной горел свет. Лео сидел на полу посреди комнаты и не сводил с них глаз. Он нервно бил хвостом. Теодор ласково поговорил с ним, потом пригласил Элиссу и Рамона присесть, сам тем временем отправившись на кухню за льдом, а затем принялся разводить огонь в камине.

– Миленький домик!
– вздохнула Элисса у него за спиной. Она уже бывала здесь два или три раза.

Когда он вернулся из кухни, держа в руках ведерко со льдом,

Лео глядел на Элиссу и издавал протяжные утробные звуки, похожие на вой сирены.

– Перестань хамить, Лео, - сказал Теодор.
– Он, наверное, просто мерз тут в одиночестве весь вечер, и теперь злится на меня.

Элисса грациозно присела на краешек дивана, держа в руки стакан виски с содовой. Теодор заметил, что её лицо приняло страдальческое выражение, что предшествовало всем её замечаниям по поводу "дела Бальестерос". Взяв в руку стакан со своей слабой выпивкой, он бросил взгляд на часы, чтобы узнать, который час. Но часы исчезли. Ограбление. Это слово мгновенно запечатлелось у него в мозгу. Пока лишь только как слово.

– Часы пропали, - недоуменно проговорил он и взглянул на сервировочный столик, на котором, как ему казалось, перед тем, как выйти из дома, он в последний раз видел свою зажигалку. Ее тоже не было.

Рамон отошел от тележки с напитками, где он наливал в свой стакан талую воду со льда.

– Ты думаешь, их украли?
– встревоженно спросил он.

Теодор подошел к буфету и выдвинул ящик. Столовое серберо было на месте. Статуэтка Дега тоже по-прежнему стояла на тумбочке.

– Извините, я должен посмотреть наверху, - сказал Теодор и взбежал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

ДВерь в его комнату была распахнута настежь, и он заметил, что из его письменного стола были выдвинуты два ящика. Он поднялся на пролет выше, распахнул дверь в комнату Иносенсы и принялся нервно водить рукой по стене у двери, нащупывая выключатель. Свет зажегся, и он взглянул на кровать. Она была пуста и аккуратно застелена покрывалом. Какого-либо беспорядка или следов борьбы в комнате не наблюдалось. Он выключил свет и спустился вниз.

– Теодор, это ограбление?
– спросила Элисса, дожидавшаяся его в коридоре.

Рамон стоял у неё за спиной.

Теодор заглянул в комнату, где он обычно рисовал. Окно было приоткрыто примерно на два фута. Все его картины были на месте, но вот нож из Ост-Индии в деревянных ножнах, что всегда лежал у него на книжной полке, бесследно исчез.

– Да, - сказал Теодор, - и, кажется, воры залезли в дом через окно. Может быть, даже из дома Веласкесов. Видишь?
– сказал он, обращаясь к Рамону и указывая на оплетенную плущок каменную перемычку забора над чугунными воротами, соединявшую его дом с домом четы Велаксес.
– Кстати, у них окно тоже открыто, - добавил он.

– Может быть, все-таки стоит вызвать полицию?
– спросила Элисса. Думаешь, это был кто-то из гостей Веласкесов?

– Все равно его там уже нет, - убежденно сказал Теодор.
– Вряд ли тот, кто забрался сюда, стал бы возвращаться обратно с теми громоздкими часами. Мы ни до чего не должны дотрагиваться. Здесь могли остаться отпечатки пальцев.
– Хотя сам он в этом совсем не был уверен. Он отчетливо представил себе, как кто-то в маскарадном костюме - скорее всего, это был один из тех, у кого ткань костюма покрывала руки полностью, наподобие рукавиц - в самый разгар веселья ползет по каменной перемычке, путаясь в плетях плюща и

рискуя быть замеченным, а затем преспокойненько уходит, нагруженный добычей, через дверь. Что ж, ничего страшного, обычные издержки карнавальной ночи, думал Теодор, возвращаясь к себе в комнату. Единственное, что по-настоящему тревожило его, так это гипотетическое предположение, что грабитель может иметь некое отношение к убийство Лелии. Он подумал о то, что перед уходом оставил на столе свою чернильную авторучку. Однако блокноты и альбомы в двух выдвинутых ящиках казались нетронутыми.

– Элисса, кто знал о том, что я собираюсь на вечеринку к Веласкесам?

– Ну...
– Она, казалось, была смущена и даже немного обижена. Вообще-то, я до некоторой степени знакома с сеньором Велакесом. То есть, в том смысле, что у нас есть общая знакомая, которая его знает и...

– Кто?

– Эмили О'Хара. Он её адвокат, и время от времени... то есть, я хочу сказать, что Эмили сказала мне, что Веласкесы устраивают сегодня вечеринку, и что она собирается там быть. Вот. Она же сказала мне и о том, что тебя туда тоже пригласили. Так что, как видишь, я совсем даже не знала наверняка, что ты там будешь.

Теодору было ясно, что ничего не ясно. Это был всего лишь ещё один неопределенный и уклончивый ответ. Он подошел к телефону, набрал номер и без особой надежды спросил Саусаса. Как и следовало ожидать, Саусаса там не оказалось. Теодор сообщил об ограблении, и полицейский на том конце провода пообещал, что он немедленно пришлет к нему домой дежурный наряд.

– Элисса, мне очень жаль, что так получилось, - сказал Теодор.
– Это не твоя вина, так что ты совсем не обязана оставаться здесь до самого конца. Уже очень поздно, и ты наверное устала.

– Но мне очень интересно. К тому же, у тебя могло пропасть ещё что-нибудь. Твоя одежда вся на месте, ты проверял?

Теодор отрицательно покачал головой.

– Слушай, Теодор, будь добр, плесни мне ещё немножечко виски, а? Без содовой, просто со льдом.

Теодор выполнил её просьбу. Рамон тем времене отправился к Веласкесам за Иносенсой. Теодор строго-настрого запретил ему говорить Иносенсе о случившемся, ибо ему не хотелось, чтобы слух об ограблении разнесся среди гостей и испортил соседям вечеринку. Через минуту Рамон и Иносенса вернулись домой.

– Я хотел поговорить с тобой, потому что нас ограбили, - сказал Теодор.
– Ничего ценного не взяли, так, кое-что по мелочи. И все-таки, это было ограбление.

– Ограбление!
– охнула Иносенса.

– Да. И лично я считаю, что грабитель мог запросто перебраться сюда по перемычке, на которую он вылез из окна дома Веласкесов. Ты возвращалась сегодня ночью домой?

– Нет, сеньор?

– И не слышала ничего подозрительного?

– Нет, сеньор.

Прибыла полиция, двое обычных полицейских в униформе. С откровенно скучающим видом они прошли по дому и составили список похищенных предметов, а также записали со слов Теодора их примерную стоимость. Теодор не сомневался в том, что своих вещей он больше никогда не увидит. В Мексике каденные вещи обычно уже никогда не возвращались к своему хозяину, и полиция относилась к кражам - к подобным мелким квартирным грабежам довольно спокойно. Похоже, они считали, что нет ничего ничего страшного в том, если богатых будут времени от времени грабить. С них не убудет, а бедным какое-никакое облегчение. Кстати, Теодор придерживался похожей точки зрения.