Игра на выживание

Селезнева Екатерина

— Их величества просили меня поговорить с вами о вашем похищении. — Он бросил на моих мужей взгляд, словно о чём-то спрашивая. — Они просят вас просканировать.

Прикрыла глаза, воздух в лёгких закончился в один миг. Распахнув глаза, посмотрела на своих истинных, не скрывая боли во взгляде. Это не укрылось от присутствующих. Даниэль дёрнулся, но его остановил Теодор.

— Арш Киран, — произнесла хрипло, но твёрдо, — вы спрашиваете у меня разрешения или ставите перед фактом?

Мужчина поперхнулся, посмотрел на меня с сожалением.

— Будет лучше для всех, если

вы согласитесь отрыть свои ментальные щиты для сканирования добровольно, — играя желваками на скулах, произнёс граф сдержанно. — Мне это нравится меньше всех.

Улыбнулась в ответ, перевела взгляд на королей, что сидели, напряжённо меня изучая. Фергус рассматривал пустую тарелку, поджав губы.

— И в чём меня подозревают? – решила поинтересоваться, словно разговор шёл о погоде. Едва понимая, что накладываю в свою тарелку, сосредоточилась на том, чтобы руки не тряслись.

— Ваши мужья хотят понять один момент, — арш Киран замялся и опять бросил взгляд на моих мужей.

— Моей Избранности? Я правильно понимаю? – Граф вскинулся, желая что-то ответить, но я остановила его жестом. Закусила губу и выдохнула: – Все ваши слова про истинные чувства – пустой звук, когда до ходит до конкретных действий. Поскольку вы пожелали в этот вопрос вмешать третьи лица, — подняла взгляд на Себастьяна, — я воспользуюсь своим законным правом и напомню, что женщин подобному не подвергают.

— Вы правы, Ваше Величество, — кивнул граф, соглашаясь со мной и расслабляясь, — но даже вы не можете обойти королевский приказ.

— А я его отменяю, как королева, — улыбнулась в ответ и развела руками. Советник растерянно посмотрел на Себастьяна.

— Теона, — Себастьян поджал губы, — создаётся впечатление, что тебе есть что скрывать.

— Продолжай и дальше так думать, — согласилась с ним спокойно. — Сильнее, чем сейчас, унизить вы меня не сможете.

Советники уткнулись в свои тарелки, всем видом показывая, что их тут нет.

— Ответь на вопрос, и закроем это, — вклинился Теодор в наши препирания. — Что имели в виду твои слуги, называя тебя Избранной?

Глава 39

— Я отвечу, — посмотрела на свою тарелку, где остывал мой завтрак, — только для начала ответь на мой вопрос. Зачем вы со мной так?

Тео опустил глаза, зло сжимая кулаки.

— Я отвечу, Теона, — вскинулся он, сверкая злым взглядом. — Раньше так называли подменную душу. Да, все они как одна уверяли нас, что пришли по воле Бога, чтобы вернуть в этот мир любовь и благополучие. Но...

— Но? – усмехнулась в ответ. – Вам не нужна любовь, а понятие благополучия у всех своё.

— Нам нужны женщины, а не благополучие и любовь, — огрызнулся в ответ Себастьян.

— А женщинам нужна любовь, надежное плечо. Надежда на светлое будущее, а не отдавать свои жизни для того, чтобы произвести на свет очередного мужика-шовиниста. А вы становитесь такими, потому что у вас нет матерей. Вас никто не прижимает к груди, когда вам плохо. Не гладит по голове, когда болеете. Вы просто не способны на ответные чувства. И мне вас жаль. — Обвела всех присутствующих мутным взглядом,

в глазах двоилось. Меня чем-то одурманили, но разбираться и лечить себя мне не хотелось. Усталость легла неподъёмным грузом. — Совершенно не понимаю, зачем ваш Бог всё ещё пытается посылать нас, вы не достойны этого. Меня прислали в надежде, что у меня получится вернуть этому миру женщин. Но я не хочу вам помогать: не заслужили. Вот когда у вас будет одна истинная на двадцать мужчин, тогда, быть может, вы задумаетесь. И мне всё равно, что будет со мной. Одна надежда, что скоро я покину этот мир.

Прикрыла глаза, проваливаясь в вязкую темноту.

В себя пришла на жесткой скамье, сколоченной из грубо обработанных досок. Камера была холодной. Где-то справа капала вода, затхлый запах чего-то прелого и гнилого забивался в нос. Приподняв голову, я осмотрелась и усмехнулась.

— Вот и поговорили по душам, — проворчала хрипло, разговаривая сама с собой. Уставилась в узкое оконце, которое скудно освещало небольшое помещение.

Осторожно села. На мне было надето шерстяное платье из плохо выделанных волокон. Провела рукой по грубой ткани, благодаря которой было не так холодно.

Пол был устлан полусгнившей соломой. На скамье обнаружила сложенный плед, который в этой обстановке казался инородным предметом. Осторожно развернула и накинула на плечи. Что-то тонко звякнуло. В полумраке камеры сразу не смогла рассмотреть, что упало на доски. Пошарив рукой, вскрикнула от боли и только сейчас поняла, что не чувствую свою магию. Осторожно вытащила занозу и продолжила поиски.

Браслет для вызова слуг тускло мерцал на моей ладони. Удивленно посмотрела на него и провела по камням. Интересно, выжили мои Хранители или их уже казнили? Мысль проскочила в моей голове, заставляя вздрогнуть от боли, что заполнила мою душу. Я убрала камни в декольте и попыталась вызвать искру, но магия молчала.

Пыталась понять, на чём меня вычислили, но так и не смогла. Отмахнулась от тяжёлых мыслей: всё равно в том положении, в каком я оказалась, выход один.

Легла на скамью и повернулась к стене. В соломе послышалось характерное для грызунов шуршание, но это меня не испугало. Закрыла глаза и попыталась заснуть, чтобы ни о чём не думать. Получалось откровенно плохо, желудок ворчал на нерадивую хозяйку. Едва мне удалось пригреться и уплыть в дрёму, в коридоре заскрипела тяжелая дверь и послышались шаги, что направлялись в мою сторону.

Сжалась в комок от страха, но подниматься не стала. Шаги замерли рядом с зарешеченной дверью в мою камеру. Послышался звон ключей. Скрежет ключа в замочной скважине и скрип двери.

— Поднимайся, Теона, — услышала резкий приказ. Столько холода и презрения в голосе Даниэля удивили, но я покорно поднялась со скамьи и села. Посмотрела на него, ожидая, что он ещё скажет, но он лишь зло усмехнулся: — Пошли.

Встала, ноги тут же застыли на холодном камне, которым был выстлан пол. Первым покинув мою камеру, Даниэль ждал в дверях, когда я последую за ним. Осторожно сделав шаг, остановилась, пережидая, когда перестанет кружиться голова. Сделала глубокий вдох и пошла дальше.