Игра не на жизнь. Проходная пешка
Шрифт:
– Да так, мимо проходила. Вернее, ночевала спокойно, пока вы не прибыли.
Эльф что-то спрашивает на своем языке. Человек переводит:
– Ты знаешь, что ты сделала? Ты еще так можешь?
Я слушаю себя. Свой организм. На все мои потуги он отзывается глухой пустотой - ни энергий, ни деревьев я не чувствую.
– Нет.
– И это правда.
Эльф кивает и опять говорит.
– Он говорит, ты выжгла себе каналы.
Что ж, выжгла так выжгла. Жалеть об этом уже поздно. Я сделала, как считала нужным. И не привыкла я оглядываться назад. Если бы я жалела обо всем, что осталось за спиной, об упущенных
Не отвечаю, молчу. Жду. Странный у нас разговор получается. Человек говорит с трудом. Эльф видно куда-то торопится и все время оглядывается по сторонам. А мне все по барабану, кроме одного. Я не могу смотреть на кровь. Во рту сухо. Меня трясет от мысли, что рядом кровь. Настоящая, живая. И я ЕЕ ХОЧУ!
Медики странные люди. Каждый раз, как я сдаю анализы у них начинаются непонятки. Что я только не делала - и в карточке просила писать, и бумажки с анализами собирала и подкалывала, а они не все не верят, что так можно жить. Сколько раз я слышала возмущенный приговор - «Девушка! Вы не жилец! У вас гемоглобин - восемьдесят!». А я что, виновата, что у них в учебниках указан минимальный порог сто десять. Могли бы уже сделать исключение и запомнить, что у меня он при всем их желании и препаратах выше восьмидесяти четырех не поднимается. Сколько раз я уже пересдавала, чтобы они от меня, в конце концов, отстали.
А вот сейчас чувствую, и моих восьмидесяти нет. Надо срочно что-то железосодержащее внутрь. Но только не в твердом виде, а то еще подумают и предложат «девять граммов в сердце». Знаем мы такие шуточки! Сами такие.
Но с моей жаждой надо что-то делать. Хоть чуть-чуть на язык, хоть немного… нет, просить не буду. Не смогу.
– Как ты себя чувствуешь?
Он про мои судороги? Я удивленно вскидываю глаза и тут же закрываю. Он весь в крови… черт! Как же мне быть?
– Все в порядке, - шепчу я, с трудом перебарывая себя.
– Посмотри на меня… - я понимаю его недоверие к моим словам.
Смотрю. Ты этого хотел, да?! Взгляд смещается на его плечи, руки и меня скручивает. Я мелко дышу, как собака перед миской воды.
Эльф снова говорит. Потом опять, но уже более резко.
– Уходите, - прошу я, - идите своей дорогой…
Запах крови сведет меня с ума. Катитесь вы к лешему!
Человек протягивает руку. Только не это! Ты с ума сошел! Пытаюсь отодвинуться.
– Пей!
Я замираю.
– Пей!
Ты даешь? Правда? Теперь я понимаю, что хочет сказать собака, увидев у хозяина сахарную косточку.
– Ну!
И я не выдерживаю. Вкус крови на языке, на губах, первый глоток - божественно! По телу проходит дрожь. Но это уже от того, что моя собственная кровь начинает течь быстрее, разгоняя сонное бессилие. Я пью и не могу остановиться. Хватит же!
Отрываюсь.
– Спасибо.
– Тебе спасибо.
– Обозначает человек улыбку разбитыми губами.
Эльф опять торопит.
– Нам надо идти. Мы спрячемся, а мой друг приведет помощь. Идем. Здесь нельзя оставаться.
Я киваю. Эльф подхватывает меня под мышки и помогает встать. Деревья шатаются и пытаются уплыть в стороны. Плохо! Надо себя держать. Если не в руках, то хоть на ногах.
Уже лежа в ямке под разлапистой елью, укрытая лапником я вспоминаю, что я забыла. Рюкзак! Последняя моя память о
Кажется, я что-то еще хотела спросить. Поздно. Глаза слипаются, и я проваливаюсь в настоящий, спокойный сон.
11
Спалось хорошо. Как дома, на диване. Вопреки всем психологическим наукам, кошмары не мучили, хоть кровищи я за день насмотрелась достаточно. Может у меня просто сны такие по-жизни, что мало отличаются от кошмаров - вот и привыкла. С побудкой пришли и неприятные ощущения: во-первых плечо - как действие обезболивающего кончилось, так оно снова о себе заявило в полный рост. Во-вторых, гадостный сук влез под ребра и теперь я ощутила всю прелесть фразы «с дырочкой в правом боку». Ну и третье, тоже неприятное, но вполне ожидаемое - я хотела в туалет. Упс!
Вылизать из-под тепленького лапника неудобно. Это тебе не одеяло, что можно откинуть сразу и пойти. Тут надо осторожно и медленно - веточка за веточкой. Блин, напрягает!
– Ты куда?
– В кустики.
– Далеко не отходи.
Знаем, уже, плавали. Эльфы, орки… за каждым деревом по куче героев. Но приколы приколами, а ведь и вправду можно легко наткнуться. Пока лежишь под елочкой, вроде бы и никого нет, а как выйдешь в поле чистое, да кликнишь клич… Одна мысль не дает покоя: «А как меня вчера, одинокую, никто в лесу не усмотрел? Повезло?» Будем считать, что так.
Как же удобно мужикам! Они могут под каждым деревом, а то и вовсе «не отходя от кассы». А мне? Ищи кустики погуще, да еще и сиди, оглядываясь, как кукушка. Ведь женщина прервать процесс, в отличие от противоположного пола, не может. Препротивнейшее чувство полного бессилия.
Вернулась чуть ли не бегом, и под елочку - юрк. Хорошо тут, никто не увидит. Ветви густые с трех сторон до самой земли ложатся, а с четвертой - эльф прикрыл лапником. Удобно как в домике. Смотрю, а мой спасенный расслабился, откинулся облегченно, будто не я, а он по лесу зайцем скакал. Но глаза не закрыл, смотрит, меня рассматривает. А чего тут рассматривать? Нос картошкой, скулы высокие, глаза маленькие - не Мисс Украины, однозначно! Я тоже прилегла поудобнее и на него уставилась. Мужики должны быть немного красивее обезьян - так гласит женская народная мудрость. Но тут до красоты, хоть обезьяньей, хоть человечьей было как раком до неба. Скорее с него надо было делать иллюстрацию к медицинскому учебнику травматологии. Смотреть страшно. Даже глаза и то красные от полопавшихся сосудов. Сине-черно-красная картина маслом - «Орки рулят!»
– Мда, - вынесла я своё резюме, - Нехило тебя обработали!
– Как?
– не понял он.
– Красиво!
– перевела я.
– Ничего, зато живой.
– Ухмыльнулся он.
– Благодаря тебе.
– Давай хоть обезболивающее дам?
– Неожиданно для себя предложила я.
– Что значит «обезболивающее»? Ты можешь меня вылечить?
– Вылечить? Ну, ты много хочешь! Просто укол со специальным лекарством, которое временно снимет боль.
Он помолчал. Видно пытался переварить мое предложение.