Игра не на жизнь. Проходная пешка
Шрифт:
Я вспомнила этих высоких, темнокожих с отвратительными приплюснутыми мордами «крыс», пьяно куражившихся возле распятых, тогда еще мне незнакомых, Рандира и Тауэра.
– Конаш, все хотела спросить. Можно?
– Ну спрашивай!
– А чего вы из Орды-то ушли?
– Да понимаешь, девка, пришлые мы. Ну не мы, а прадеды наши. Они из земли другой когда пришли, тоже места себе найти не могли. А Орда только становиться начинала. Милак-хан тогда к власти пришел и всех под свою руку и взял - нужны были ему воины. Порядки, что деды принесли, оставил прежними и веру позволил. За ним сын его Исид-хан тоже нас при дворце держал и милостью своей не забывал. Тогда и повелось, что кто худ или беден мог прийти в Сечь и стать козаком.
Так,
– … мы-то кричали «Любо!» только хану, а не его визирям. Сколько раз нас купить хотели! Не продавались и веру свою не меняли. Один у нас гетьман и хан один. Только им и верны. Этой весной умер старый Умар-хан. Сынки его меж собой грызню учинили и нас бросали то против гвардии, то против народа. А мы не знали кому и «Любо!» дать. Сказали, что пока владыки не будет и воевать не пойдем. Визирь главный нас в предатели и записал, крыса помоечная, да еще новому хану Селиму наплел, что, мол, неверны мы ему. А тот молод да еще и трон под ним еле стоит - вот и испугался. Приказал, чтобы все козаки войском его регулярным стали, законы да права, что деды с собой с неньки-земли вынесли и за которые кровь проливали, забыли. А веру свою чтобы только втайне чинили и богам его кланялись. Вот гетьман и порешил собрать тех, кто пойдет за ним, да и уйти. Не все, конечно, ушли. Были и старшины, коим брюхо свое дороже стало - покорились они и сотни их. А мы вот… жизнь хотели начать… с жонками да детьми… Эх!
Конаш махнул рукой в бессильной злобе.
45
Бег полезен для здоровья. Но только не в таких количествах! Ветки по роже, кочки под ногами, деревья, вырастающие прямо перед мордой - и все это вкупе с горящим боком и больным дыханием. Кайф! Чтобы я так всю жизнь бегала! А мужикам хоть бы хны! Бегут как лоси на весеннем гоне - им хорошо, они привычные. Еще чуть-чуть и я сдохну! Вот прямо здесь и лягу, и не трогайте меня, ну вас всех в баню! Ладно - вон до той опушки и всё! Ну, хорошо - до вот той сосны на пригорке! Уговорил - до влажно блеснувшей речушки! А дальше ни шагу!
Упала на колени во влажный песок. Пить! Если бы не чья-то рука, схватившая меня за талию, точно мордой в реку свалилась бы.
– Плавать умеешь, девка?
Сил, чтобы ответить нет. Киваю головой.
– Хорошо. Вперед!
О, Матерь Боска и все святые на пересчет! За что?!
Прямо в одежде плюхаюсь в холодную воду. Ё! Удовольствие ниже среднего. Особенно когда поняла, что за палочка проплыла рядом - стрела. Тихонько так проплыла, закручиваясь на водоворотах. Осознание того, что по нам еще и стреляют, резко добавило резвости моим рукам и ногам. Еще десять минут назад клялась-божилась, что упаду и умру, а сейчас вдруг поняла, что хочу жить несмотря ни на что. Кажется, я проплыла дистанцию даже быстрее, чем обычно в бассейне. Оглянулась. Точно - первая! Некоторые козаки только к середине речки подплывали. Сама речка небольшая - метров тридцать всего-то. Не Днепр однозначно. А в свою бытность кандидатом в мастера спорта по плаванью мы с остальными такими же юными и уверенными одноклассниками за не фиг делать его переплывали. Просто те, кто не занимался профессионально плаваньем никогда не смогут понять магической формулы - «три по три» или, еще лучше, «три в квадрате»*.
А потом приходишь вот с такой «доброй» тренировочки в школу и первым же уроком - контрольная! Вот тогда и понимаешь, что все остальное - только иллюзия жизни.
Не надо было мне оглядываться! Ой, не надо было! Ноги сами кинули меня обратно в воду, а руки мощным батерфляйным гребком бросили тело почти на середину реки и под воду. Еле успела ухватить! Тяжелый,
Меня подхватили под руки, вытаскивая вместе с Конашем. В левом плече у него торчала длинная тонкая стрела. Я задела ее, когда переворачивала в воде тело, и от боли Конаш потерял сознание. А может и раньше. Надо еще выяснить не нахлебался или он студеной водицы. Думать некогда. Руки сами ударили два раза по щекам - эффекта ноль. Значит, захлебнулся. А перевернуть его и через колено у меня силенок не хватит… время идет на секунды, верее на доли секунд. Искусственное дыхание - вдох, выдох. Удар-толчок под дых. Опять вдуть воздух. Удар. Воздух. Вздумай ты только умереть здесь, мать твою!
Вода выплеснулась изо рта прямо в мой рот. Черт! Так и самой захлебнуться недолго! Ну, дыши! Конаш задыхается, ловит ртом воздух, но дышит. Глаза мутные, но уже пытается осмотреться. Пришел в себя. Ну, и ладненько. А то из меня лекарь, как из эльфийки берсерк.
Как мы добрели до лагеря - честно, не помню. Вроде бы мне даже «спасибо» сказали. Я мотнула головой в знак принятия их благодарности, но лучше они бы меня за это на ручках понесли. В голове мутилось и легкие выжигало кашлем. Смутно помню, что кто-то радостно кричал, меня куда-то тащили, запах костров, еды и главное теплое сухое одеяло… а потом, наконец, меня оставили в покое, и я закрыла глаза.
____________________
* «Три по три» - это обозначает три дистанции тремя стилями (кроль, спина, брасс) по три километра.
«Три в квадрате» - то же самое, но за три часа.
Сквозь сон я слышала голоса.
– Она будет неплохой королевой - дерзкая, смелая, даже с ордынцами сумела общий язык найти.
– Этот голос полный щегольского самодовольства с явными нотками превосходства я никак не могла сопоставить ни с одной известной мне личностью.
– Да, ваше высочество.
– Голос Рандира. Но к кому он обращается? Высочество? Кто же у нас «высочество»?
– Что-то ты сегодня сам не себя не похож?
– Озабоченность? Нет, скорее подозрительность.
– Вам показалось.
– Ровный такой, безэмоциональный голос.
– Не люблю, когда мне кажется. Предпочитаю, чтобы мне отвечали честно. Что эти разведчики сообщили гетьману?
– Приказы, одни приказы. Завуалированные под дружеское расположение.
– Ордынцы пошли не западнее, а восточнее реки. Поселения уже предупреждены и начали эвакуацию. Но дороги заполнены войсками короля. Если мы не успеем соединиться с ними до того, как ур-хаи подойдут основными силами…
– Понял. Когда планируется соединение?
– На этот раз голос серьезный и даже проскочили знакомые нотки.
– Послезавтра. Крайний срок - через два дня. Но передовые отряды будут здесь к вечеру.
– Встреть их.
– Слушаюсь.
Легкий ветерок проник внутрь шатра и коснулся моего лица. Они ушли? Навалилось непонятное одиночество. Через ткань палатки отчетливо были слышны голоса, скрип телег, звон оружия. Где я? Надо встать и узнать!
– Лежите! Вам нужно отдыхать!