Игра под названием жизнь. Второй раунд
Шрифт:
– Нет времени объяснять. Я не смогу долго находиться в материальном теле.
В этот момент в дверь постучали. Владимир повернулся на стук, а когда повернулся назад к Казимиру, чтобы сказать, что ему пора убираться восвояси, того уже не было.
– Привидится же такое! – пробормотал Владимир и открыл дверь.
На пороге стояла Нора, как всегда прекрасная и обворожительная…
***
Пётр был в отчаянии. Никакими усилиями он не мог сдвинуть ход истории. И вдруг он вспомнил слова своего друга Антона: «Сценарий «игры» может быть,
«Ну, конечно! Смерть великого поэта и писателя – это якорное событие. И оно должно произойти именно здесь и сейчас».
Пётр снова собрался с силами, чтобы материализоваться ещё хотя бы на минуту.
***
После недолгого разговора с Норой Владимир спокойно встал и подошёл к столу. Выдвинув ящик, он достал свой Маузер, который ему подарил начальник секретного отдела ОГПУ по фамилии Агранов, проверил патрон в патроннике и приложил ствол к груди.
Вдруг он почувствовал чужие руки поверх своих. Владимир поднял глаза. Перед ним снова стоял Казимир.
– Что, Владимир Владимирович, сдохнуть решил? – прямо спросил Казимир, держа свои руки на пистолете Владимира.
Владимир в растерянности ничего не мог ответить.
– Раз хочешь – сдохни! – сказал Казимир и сам нажал на курок.
Прогремел выстрел. Тело Владимира с грохотом рухнуло на пол. Послышался женский крик и быстрые шаги. Казимир, не дожидаясь, когда откроется дверь, торопливо вылез в окно.
На следующий день все газеты написали о неожиданной смерти великого поэта революции. Поговаривали, что его убил какой-то сотрудник ГПУ, мол, слышали голоса в его комнате перед выстрелом, и кто-то рассмотрел вылезающего из окна человека. Но предсмертная записка Владимира, написанная покойником собственноручно, сняла все вопросы.
***
Пётр открыл глаза в капсуле погружения. Над ним стоял Борис Моисеевич.
– А Вы большой оригинал, Пётр! – не зря я выбрал именно Вас, – Вы, конечно, вытащили бедолагу из «Овощехранилища», но убив его своими руками, Вы потратили всю свою «астральную массу». Ещё один такой номер и его место в преисподней займёте Вы. И достать Вас оттуда уже никто не сможет.
– Но иначе его было не спасти! – ответил Пётр, поднимаясь со своего места.
– Я знаю, – улыбнулся Борис Моисеевич, – поэтому я и дал его Вам, посмотреть, как Вы будете выкручиваться. Самоубийства известных людей – события якорные. Многие игроки мечтают побыть медийными персонами, не подозревая, что с большой вероятностью угодят в «Овощехранилище». И дело даже не в самоубийствах. Деньги и слава толкают к пороку, а порок ведёт к растрате «астральной массы». Намного проще оставаться чистым душой с медяком в кармане, чем сохранить непорочность, будучи властелином человеческих душ.
Глава 6.
Остаться верным себе и умереть.
Михаил уже 120 раз проживал последний день своей жизни. Но он про это не знал.
– Михаил Анатольевич! Ваши картины, как
– Но ведь Вы сами мне предложили приехать, – удивился Михаил. – Отказать мне можно было и в письме.
– Вы нам уже так много писем прислали с просьбой выставиться у нас в салоне, что мне захотелось это сделать лично, – цинично улыбнулась девушка. – А сейчас я прошу прощения, у меня, как у директора художественного салона, есть более важные дела.
Она повернулась, и весьма довольная собой зашагала, цокая каблуками.
Михаил смотрел ей вслед, не зная, что ему делать? Получив письмо из художественного салона с просьбой приехать на переговоры, он радовался, как ребёнок. Наконец-то, его всё-таки признали! Теперь он сможет расплатиться с долгами. Он сможет вернуть свою жену, которая не захотела жить с «неудачником и тунеядцем, который мог бы рисовать по ночам, если так хочется, а днём таксовать». Его больше не будут стыдиться в школе собственные дети. Он столько лет шёл к успеху, многим пожертвовал, и вот теперь он достиг желаемой цели!
Михаил с полным опустошением в душе добрёл до машины и сел за руль. Он посмотрел на приборную панель. Бензина не хватит даже доехать до дома. Он выгреб из кармана последнюю мелочь, пересчитал. «На три литра? Пусть три. До Крымского моста доеду. А больше никуда и не надо», – подумал Михаил и завёл двигатель.
***
– Ну-ка, назад перелистни! – директор Центрального Дома Художника склонился над монитором, за которым сидела Наташа – его помощница по подбору экспозиции очередной выставки «Молодые художники России». – А это что за художник?
– Василий Владимирович! – удивилась Наташа. – Вам нравится?
– Мне – нет, – честно признался Василий Владимирович, – но, вот один мой американский друг, коллекционер из США, за такую мазню выложит не меньше 10 000 $. Есть ещё картины этого художника?
– Полно! Он нам их уже раз двести присылал.
– Отлично! – потёр руки директор. – Позвони ему, выстави его картины на ближайшей выставке и предложи контракт на любых его условиях.
– Василий Владимирович! – возразила Наташа. – Позвонить я ему, конечно, позвоню. Но ближайшая выставка – это «Молодые художники», а ему за сорокет.
– А что в регламенте указаны возрастные ограничения? Раз неизвестный, значит молодой.
***
Автомобиль Михаила подъезжал к АЗС, когда зазвонил телефон. Номер был неизвестным, и Михаил решить не снимать трубку. Хороших новостей ему было ждать не от кого, а плохих на сегодня уже достаточно.
Он ехал не торопясь, понимая, что ехал в последний путь. В прямом и переносном смысле. Бензина ему не хватит куда-то ещё доехать, денег на общественный транспорт тоже нет. Холодильник пуст, ЖЭК грозится отключить свет. Друзья, знавшие про его тяжёлое положение, давно перестали давать в долг, опасаясь невозврата денег. Всё, что мог продать, Михаил уже продал. Автомобиль был заложен. Одним словом, он ехал в последний путь.