Игра с Найтом
Шрифт:
Он перевел взгляд на дверь.
— Зачем ты это делаешь? — спросила Софи, не двигаясь с места.
Люсьен громко вздохнул.
— Делаю что?
— Меняешь тему всякий раз, когда я спрашиваю о личных вещах.
Он пожал плечами и закатил глаза — преднамеренное проявление беспечности, которое ни на секунду не обмануло Софи.
— Нет. Просто тут нечего сказать.
— Но твоя семья, наверняка, здесь, в Норвегии?
Найт снова сжал челюсть, а его ноздри слегка расширились. Софи понимала, что давила на него, но не была готова остановиться. Масштабы знаний друг о друге в настоящее
Он пожал плечами.
— Некоторые из них.
— Братья... сестры?
— Почему это имеет значение?
— Потому что, Люсьен. Ты вполне себе можешь позволить копаться в моем браке. Я ведь тоже имею право задавать вопросы?
Его глаза потемнели, пока он обдумывал свой ответ.
— Хорошо,— мужчина скрестил руки на груди, в оборонительном жесте. — Нет братьев. Нет сестер. Моя мать умерла. Что-нибудь еще?
Софи проигнорировала резкость изложения его слов и мрачность, которую за ними скрывалась.
— Извини, — прошептала она снова.
— Не стоит. Это было давно, и я уже большой мальчик. Я могу о себе позаботиться.
Она в этом не сомневалась. Но что-то, все же удерживало ее в кресле, хотя он ясно дал понять, что хотел, чтобы она вышла из кабинета и этот разговор закончился.
— А твой отец?
Люсьен прищурился, и девушка заметила, как пальцами он впился в свои предплечья.
— Достаточно, Софи.
Так вот оно что.
— Он здесь, в Норвегии?
Люсьен наклонился, упираясь ладонями в стол и свирепо на нее посмотрел.
— Я сказал достаточно.
Софи выпрямилась и встретилась с ним взглядом через стол. Его дыхание было беспрерывным, слишком быстрым, а глаза сверкали подавленным гневом, хотя тон оставался ровным.
— Мы можем поговорить об этом, если это поможет, — тихо сказала она, чувствуя, что они плясали вокруг чего-то важного в самом центре психики Люсьена.
Он резко рассмеялся.
— И вдруг она стала психиатром. Это большой скачок от секретаря до врача, Принцесса.
Софи вздрогнула, моментально чувствуя ненависть к саркастическому использованию нежности, которая до сих пор казалась такой интимной.
— Я просто пыталась сказать...
— Мне не нужна твоя гребаная помощь, — слова Люсьена пронзили ее и заставили замолчать.
Они встретились друг с другом взглядом через стол.
— Тем не менее, ты полагаешь, что я нуждаюсь в твоей, — ответила девушка.
— Это другое, и ты чертовски хорошо это знаешь.
— Правда? — она наклонилась к нему. — Почему же? Потому что ты так сказал?
— Да, черт возьми, — Люсьен стукнул по столу, чтобы акцентировать свои слова. — И потому, что ты нуждалась в моей помощи, а мне не нужна ни твоя, ни чья-либо еще.
Его свирепо смотрел в ее глаза, а сжатые кулаки говорили ей, что он был таким же напряженным, как и она.
— Он умер, Софи, понятно? Все это было слишком давно, чтобы иметь значение, и это никого не касается, кроме меня, но, для протокола, мой отец мертв. Теперь ты счастлива?
Пораженная, Софи искала на лице Люсьена следы еще какого-либо выражения, кроме гнева, но это было все, что можно было уловить на данный момент. Она не понимала,
Она в последний раз взглянула на фотографию, затем снова на мужчину, которым стал этот смеявшийся ребенок.
— Нет. Я далека от счастья, Люсьен, — пробормотала девушка. — Оставлю тебя, чтобы ты сделал свои звонки.
Она повернулась, чтобы выйти из комнаты.
Прежде чем Софи добралась до двери, он встал позади нее. Люсьен прижал ее тело к стене своими, и пальцами скользнул в ее волосы.
— Прости, Принцесса. Мне жаль.
Софи закрыла свои наполнившиеся слезами глаза и обняла его, желая, чтобы ее прикосновения могли растопить железное напряжение в его плечах и удалить мрачную грусть из его глаз. Она сильнее надавила на него, чтобы узнать больше, но все, что ей удалось сделать, это откопать воспоминания, о которых ему, явно, было больно говорить.
Она постаралась смягчить его резкое дыхание нежными прикосновениями рук и гладя пальцами его шелковистые волосы, пока, Люсьен, наконец, не поднял голову и не поцеловал ее. Своими губами мужчина медленно и сладко скользил по ее, успокаивая укол от его прежних, резких слов.
— Мне тоже очень жаль, — прошептала она ему в рот, открывая свой, чтобы позволить его языку скользнуть внутрь.
Девушка чувствовала, как его сердце сильно билось напротив ее груди, а его эрекция стала жестче у ее живота. Трясущимися пальцами они стянули одежду друг с друга в поисках комфорта и тепла обнаженной кожи, развеяли напряжение единственным известным им способом, сплотившись на полу кабинета Люсьена.
Глава 29
Закончив обедать, Люсьен снова наполнил для Софи бокал вина и откинулся на своем стуле. Еда, которую его экономка для них приготовила, была восхитительной, но они оба были немного подавлены после бурного утра.
— Сегодня мне нужно будет отойти кое-куда, на некоторое время.
Софи кивнула, испытывая странное облегчение от мысли провести некоторое время в одиночестве. Каждое мгновение с Люсьеном казалось удушающим, и события сегодняшнего утра до сих пор являли собой для нее больную открытую рану. Ее тело ныло, а сердце ныло еще сильнее.
Ей нужна была глубокая ванна с пеной, чтобы успокоить мышцы, и немного драгоценного личного пространства для размышлений. Менее чем через двадцать четыре часа она вернется в Лондон к Дэну, и пока она понятия не имела, что собиралась делать. Все, что девушка знала это — следующие несколько часов будут пыткой.
***
Люсьен уперся лбом в холодное боковое окно машины и уставился на простое здание университетского госпиталя из красного кирпича. Это место не было его точкой назначения, но он все равно инстинктивно свернул с дороги, вместо того, чтобы проехать мимо. Мужчина не собирался заходить внутрь. Он сомкнул пальцы вокруг письма в кармане пиджака, не заботясь о том, что испортит его до такой степени, что прочитать его снова будет почти невозможно. В любом случае, Люсьен знал, о чем там говорилось, и ему даже не нужно было смотреть.