Игра с огнем
Шрифт:
Кэтрин постаралась не выдать своей враждебности, когда повысила цену, назначенную Майклом. Кэтрин знала, что он торгуется нарочно, чтобы позлить ее. Поверенный ведь фактически пообещал, что Гринфилд будет принадлежать ей, так как никто больше этим домом не интересовался.
Майкл опять поднял цену. Напряжение нарастало. Триста тысяч долларов. Это была рыночная цена дома, но Кэтрин не собиралась сдаваться.
Конкуренция вызвала интерес у всех присутствующих. Майкл и Кэтрин продолжали поочередно повышать цену. Триста пятьдесят тысяч, четыреста тысяч…
Когда Кэтрин произнесла в ответ на последнее слово
— Четыреста пятьдесят тысяч, — был ответ Майкла.
— Четыреста семьдесят пять тысяч, — немедленно объявила Кэтрин.
Она вплотную приблизилась к верхней планке своих финансовых возможностей, но ее это уже не заботило. Сейчас важна была только победа. Нельзя допустить, чтобы Майкл опять выиграл.
Не в состоянии больше сдерживать себя, Кэтрин повернулась к Майклу лицом и злобно процедила:
— Почему ты это делаешь?
— А ты как думаешь? — так же злобно произнес Майкл. — Я ни за что не позволю тебе получить этот дом. Ни за что, Кэтрин. Неважно, сколько это будет мне стоить.
Неважно, сколько это будет ему стоить! Замешательство, охватившее Кэтрин, отодвинуло на второй план ее ярость и гнев.
— Пятьсот тысяч долларов.
У Кэтрин мороз пробежал по коже, когда она услышала голос Майкла, такой же твердый и безжалостный, как и выражение его лица. Она вдруг ощутила в себе отчаянную решимость — состояние, совершенно ей не свойственное, которое напрочь вытеснило здравый смысл и холодный расчет. Кэтрин стала производить в уме лихорадочные вычисления. Ей придется заложить квартиру в Нью-Йорке и взять ссуду, не говоря уже об опустошении банковских счетов.
Осознание перспективы финансового краха, который может ее постигнуть в случае, если она пойдет на поводу у своей гордости, оказало на Кэтрин отрезвляющее воздействие.
Она чувствовала эмоциональное напряжение, установившееся в комнате, и острый интерес к их дуэли со стороны присутствующих.
Самолюбие побуждало ее к дальнейшей борьбе, но реальность и здравый смысл заставляли признать поражение. Кэтрин не могла смириться с осознанием собственного бессилия. Гордо вскинув голову, она в упор посмотрела на Майкла. Тот в ответ молча взглянул на нее. В его глазах был только холод, а плотно сжатые губы не выражали ничего, кроме злобной решимости.
Аукционер ждал ответа на установленную Майклом последнюю цену. Кэтрин нехотя покачала головой. К ее глазам внезапно подступили слезы. Не в состоянии больше находиться в этой комнате, она развернулась и направилась к выходу.
Едва Кэтрин дошла до машины, как ее догнал Майкл. Он хотел подойти к ней раньше, но ему обязательно надо было поговорить с молодой парой, торговавшейся за один из коттеджей.
Майкл знал, что эти молодожены были местными жителями, а юноша только что окончил сельскохозяйственный колледж. Так как имению требовались хорошие специалисты, Майкл решил предложить работу этому молодому человеку и сдать ему же по низкой цене один коттедж. Но надо было сделать это предложение до того, как молодые люди покинут аукцион.
У Майкла не было никаких сомнений, что он поступил правильно, не позволив Кэтрин купить Гринфилд. Однако выражение глаз Кэтрин перед тем, как она ушла, заставило
— Постой, подожди меня.
Как только Кэтрин услышала этот голос, ее вновь захлестнула волна гнева. Круто повернувшись спиной к машине, она холодно произнесла:
— Если ты пришел трубить мне о своей победе, то лучше не трать времени. — Кэтрин саркастически ухмыльнулась. — Я раньше должна была догадаться, что ты никогда не дашь мне выиграть. Как, наверное, приятно швыряться такими деньгами и не задумываться о стоимости вещей. Надеюсь, ты не пожалеешь, что скупил имение на корню.
— Я тоже надеюсь, — ответил Майкл с не меньшим сарказмом. Столкнувшись со столь откровенной враждебностью, он забыл о выражении тоски и боли в глазах Кэтрин. — Я заплатил бы в два раза больше, лишь бы такие, как ты, не завладели Гринфилдом.
— Такие, как я?! Это кто же?! — Кэтрин была слишком возбуждена и не могла скрыть эмоций.
— Горожане, праздные отдыхающие, — резким тоном пояснил Майкл. — В сельской местности надо жить постоянно, а не использовать ее в качестве аттракциона.
— А, понятно! — в ярости воскликнула Кэтрин. — Я подхожу для постели, но, по-видимому, не достаточно хороша для роли соседки. Ты это хочешь сказать? — Кэтрин почувствовала уже во второй раз за последние полчаса, как на глаза навернулись слезы.
— То, что мы спали друг с другом, не имеет никакого отношения к Гринфилду, — ответил Майкл, но в его голосе не было уверенности.
Он с досадой почувствовал, что начинает краснеть, это было совсем некстати. На самом деле Майкл осознавал: то, что он и Кэтрин были любовниками, имеет непосредственное отношение ко всему, произошедшему на аукционе. Взвинчивая цену, он понимал, что ему будет невыносимо думать о том, что Кэтрин находится совсем рядом, но делит этот дом и постель с другим мужчиной, которого в телефонном разговоре называла «дорогой». Что он будет так же страдать, как минувшей ночью, когда мысли о Кэтрин не давали ему заснуть. Майкл доказывал себе, что между ними невозможны постоянные отношения, но его душа упрямо отказывалась принимать этот факт.
— Ты купил Гринфилд, чтобы унизить меня, — заключила Кэтрин, когда ей удалось взять себя в руки.
— Нет! — резко ответил Майкл. — Я с самого начала поставил себе целью приобрести имение целиком.
— А поверенный мне сообщил совсем другое, — возразила Кэтрин, покачав головой. — Он сказал, что никто не собирался покупать Гринфилд. Но как только ты увидел, что я хочу завладеть этим домом, ты решил во что бы то ни стало помешать мне! — Кэтрин сорвалась на крик, ее душил гнев.
— Есть другие загородные дома... — примирительно начал Майкл.
— Но они мне не подходят, — мрачно отрезала Кэтрин.
Лицо Кэтрин было очень бледным и измученным, и Майкл неожиданно для себя почувствовал, что ему хочется утешить ее. Он заметил, что Кэтрин обновила свой гардероб, с тех пор как покинула ферму. На ней было бежевое кашемировое пальто, в котором он ее видел в Блекберне, темные брюки и блузка кремового цвета, соблазнительно обтягивающая грудь. Кэтрин выглядела элегантной деловой женщиной, но в то же время производила впечатление очень хрупкой и ранимой. Майкл рассердился на себя за такие мысли и чувства.