Игра Саида. Единственная

Кучер Ая

– Я буду послушной. Буду делать то, что скажешь.

Меня шпарит этой сменой. Секунду назад он был нежным, а теперь рубит своей жесткостью. И я подстраиваюсь. Возбуждение зарождается, растекается. Заставляет подчиняться.

– Я хочу, чтобы ты сама стянула белье, - опускаю взгляд, подхватывая легкую ткань. – Нет, Ника, смотри на меня.

Это гораздо сложнее. Меня давит смущением, удушье ощущаю. Но делаю так, как говорит мне Саид. Расстёгиваю лифчик, освобождая грудь. А мужчина смотрит только мне в глаза.

Считывает

реакцию, наслаждается тем, как я задыхаюсь. Стыд лупит по коже, оставляя красные полосы. Щиплет до слёз, когда я нагибаюсь и стягиваю с себя трусики.

– А теперь покажи мне себя.

– Раздвинь губки.

Пальцы тонут во влаге, когда я это делаю. Веду по лону, показываю себя Саиду. Так откровенно предлагаю, а мужчина не спешит ничего сделать. Рассматривает, опуская взгляд на мои розовые губки.

Будто решает, стоит ли ко мне вообще прикасаться.

– Молодец, - хвалит, а при этом даже не касается. – Так и держи. А другой рукой введи в себя пальцы.

– Сколько?

– Три.

Я завожусь от этих приказов, от собственно беспомощности. Как ничего не решаю. И решаю всё одновременно. Потому что именно я отдаю власть Саиду, не спорю с ним и не отказываю.

Почему-то я уверена, что если захочу, то всё прекратиться. Хаджиев тут же вернётся к другой тактике, не будет так меня… Развращать и соблазнять. Не будет превращать меня в возбужденную девчонку, которая всё сделает.

Лишь бы её прикоснулись.

Стону, когда пальцы оказываются внутри. Давят на влажную дырочку, с трудом входят. Когда это делает Саид – намного проще. И ощущается лучше, а я не могу ухватиться за наслаждение.

Мешает всё.

– Давай, Ника, поласкай себя. И пальцами двигая.

– Я не могу. Не…

Обрываюсь, кусаю губы. Возбуждение стреляет, стоит коснуться клитора. Растереть влагу, вызывая дрожь. Но тут же теряю тонкую ниточку, когда двигаю пальцами.

– Я не…

– Кончишь так?

– Нет. Я… Сложно. Пожалуйста, Саид.

– Что, пташка?

Он касается меня. Наконец-то. Не так, как я хотела. Совсем не так, лишь ласкает кожу под глазами, тянет губу, не позволяя кусать её. Наслаждается моей беспомощностью.

– Что ты хочешь? Не хватает меня? Моей помощи.

– Да.

– Скажи это.

– Мне не хватает тебя, - всхлипываю от того, как тянет внизу. Хочется большего, правильного. Саида. – Не хватает.

– Попроси, чтобы я трахнул тебя. И получишь желаемое.

– Т… Трахни меня.

– А где просьба? Где моё имя?

Его голос звенит он напряжения, я вижу, что мужчина сам еле держится. Его кадык дергается, глаза затягивает поволокой. Но Саид касается моей груди, играет с сосками.

Чувствительная кожа реагирует, бьет возбуждением. Новая волна накрывает головой, топит между ног жаром. Тело отказывает, немеет и трясется. Просит.

– Трахни меня, пожалуйста, господин Хаджиев.

Мужчина срывается на рычание,

крепко сжимает мои ягодицы. Сдёргивает меня со стола, грудью укладывает на стол. Давит на спину, крепко держит.

И резким толчком входит.

Глава 38. Ника

Саид не нежничает. Не ждёт, не дает привыкнуть к новым ощущениям. Он будто с ума сходит от одной моей фразой. Не меня в клетку ловит, а самого себя на терпение проверил.

И проиграл.

Ох.

Его член скользит по горячим складкам, прорывается внутрь. Это кажется коротким взрывом, меня оглушает. Ловлю воздух губами, каждое движение мужчины.

Его дикие, остервенелые толчки.

– Тебе нравится, пташка. Нравится, когда я в тебе?

– Да. Да, нравится! – кричу, потому что ощущений слишком много. Они змеями ползут по коже, кусают. Яд растекается. – Да. Пожалуйста. Да.

Мне кажется, что на коже остаются ожоги. Красные следы того, как мужчина касается меня. Я вся в огонь превращусь. И плавлюсь, растворяюсь. На частички распадаюсь.

Оргазм такой мощный, сносит с ног. Я бы упала, если бы Саид не держал. Будто каждая клеточка, нерв и мышца растворяются, взрываются, исчезают. И долгим удовольствием отдает.

Меня нет.

Осколки, которые Саид сгребает.

– Вот так, моя хорошая, - шепчет, продолжая двигаться. Острые долгие толчки, от которых остывшее возбуждение тянет. – Моя. Моя, йезар. Всегда моей будешь.

Мужчина выходит из меня, а лоно обжигает его семенем. Специально так делает. Я понимаю это, дрожу от пошлости подобного жеста. Будто Саид метит меня своей спермой, пальцами по коже растирает.

Не останавливается, продолжает ласкать. Его пальцы скользят по лону, продолжают надавливать, пока по телу судорога не бежит. Чувствительное тело так быстро реагирует, резкие касания Саида кажутся наказанием.

И наградой одновременна.

– Кончишь ещё раз, пташка.

– Нет. Слишком быстро и…

– Я тебя не спрашиваю. Я говорю, а ты делаешь. Ты кончишь.

И я послушно выполняю его приказ.

Кусаю ладонь, но крик всё равно вырывается. Рвет горло, оставляет после себя хрип. Слёзы брызгают из глаз, обжигают. И так само обжигает ласка мужчины.

Когда он давит на клитор. Проводит подушечкой пальца вверх и вниз, не прекращает касаться. Только напор меняет, не давая мне подстроиться. Уловить это нарастающее желание.

От мысли, что в качестве смазки – сперма мужчины – меня колотит.

Окончательно ломает.

Я бьюсь судорогой, когда накрывает вспышкой. Удовольствием, от которого бедра сводит. Меня колотит, а Саид тянет на себя. Прижимает к широкой груди, пока перед глазами сплошная темнота.

Не могу стоять, только благодаря мужчине выдерживаю. Прислоняюсь к нему. И прислушиваюсь к собственным ощущениям. Я словно умерла и заново родилась.