Игра слов
Шрифт:
Глава 20 Дэниел
Дверь в мой кабинет распахивается с такой силой, что она громко впечатывается в стеклянную стену, отчего та немного сотрясается. Ниннэль под столом от этого звука подскакивает и ударяется головой. Хорошо, что не перекусила мой член. Я хватаюсь за ствол, который лежал на моем столе и моментально целюсь. Смотрю вперёд и вижу стоящего в дверях Остина.
— Твою мать, ты что охренел? А если бы я пристрелил тебя, придурок! — ставлю оружие на предохранитель, и кладу его на стол.
Убираю свой член в штаны, Ниннэль с секундe смотрит на меня, не
— Поднимайся, — говорю я.
Как только она оказывается на ногах, Остин орет что есть мочи:
— Вышла отсюда!
— Что? — переводит взгляд на меня.
— Я сказал вышла отсюда!
— Дэниел! — возмущается она, смотря на меня.
— Ниннэль, прости моего брата, спустись пожалуйста вниз, я найду тебя позже.
Она ничего не говорит, долго смотрит на меня злобным взглядом и проноситься прочь мимо Остина, истерично хлопья дверью. Он расстёгивает свой пиджак, достаёт портмоне, отсчитывая определенную сумму и швыряет бумажки мне на стол.
— Ее долг уплачен! Какая же ты сволочь! Если бы ты не был моим братом я пристрелил бы тебя даже не выясняя причины! Как можно быть такой бездушной тварью?
— Ты в своём уме? О чем ты говоришь? Какой долг?
— Она лежит там полуживая! А Нина тебе здесь делает минет!
— Что?
— Так теперь ты будешь играть в дурака передо мной? Речь идёт о Мелани и деньгах, которые она должна тебе, твою мать если бы знал, то оплатил бы ремонт сам в ту же секунду!
— Что твою мать происходит? Что ты несёшь?
— О, я скажу тебе! Как давно ты ее видел?
— Сегодня, пару часов назад.
— И как?
— Что как?
— Как она выглядит?
— Немного уставшей я полагаю?
— Немного уставшей…понятно! А что на счёт того, что ее форма висит на ней как черт знает, что? Что когда я поймал ее я думал сломаю ее крошечную талию!
— Поймал? Ты можешь рассказать мне все по порядку! Твою мать я не хера не понимаю о чем речь! — срываюсь я.
— Мелани потеряла сознание, когда резко встала, я вызвал врачей, на что выяснилось, что у неё был обморок… от голода.
Мое сердце уходит в пятки. Я смотрю на своего брата и впервые вижу его в таком состоянии. Его всего трясет от злости.
— Продолжай.
— Я поговорил с ней, она сказала, что ты предложил ей выплатить ее долг в размере шести тысяч долларов по частям, выплачивать либо полгода или год. Она откладывала почти все свои деньги чтобы расплатиться с тобой. Последний раз она ела вчера с утра, и я боюсь представить, что именно….
Я подлетаю к нему, отчего кресло отъезжает назад.
— Какого черта она сказала, что я ей предложил!? Ремонт мне сделали почти бесплатно! Да, я сказал ей что она должна будет оплатить ремонт, чтобы удержать ее тут, я создал видимость! Я хочу удержать ее здесь! Я сказал, что за ремонт она будет отдавать по сто двести долларов! Сказал об этом Наоми! А потом выписал бы ей премию в тысячу раз больше! Я конечно изверг, но твою мать не настолько же! За кого ты меня принимаешь?
— Ты сказал Наоми?
— Да! Что с Мел? Где она?
— Она в подсобке для персонала.
Я прохожу мимо брата и на всех парах лечу туда. Проношусь мимо стойки, где стоит Наоми с девочками. Она пытается переглодать мне путь
— Мистер Вуд
Я смотрю на неё, и она продолжает:
— Мелани спит, ее сейчас лучше не беспокоить.
— Иди в свой кабинет, я приду немного позже.
— Мистер Вуд!
— Ты думаешь, что если ты жена Роберто, то тебе все можно?
— Но…
— Выполняй мой приказ! Живо!
Не собираюсь слушать дальше ее бред. Отталкиваю ее и иду в подсобку. Открываю дверь и слышу, как позади меня идет Остин. Мы заходим в комнату, и я вижу картину перед глазами, которую не знаю смогу ли забыть. Я видел много ужасных вещей, в том числе к которым был причастен сам, но это разорвало мое чертово сердце.
Я смотрю на падшего ангела. Все ее лицо залито слезами. Волосы каскадом рассыпались по ее плечам и спине. Она сидит на диване, глаза закрыты, боком лица уткнулась себе в согнутые колени. Подхожу ближе, перевожу свой взгляд на ее ступни и ужасаюсь. Все они красные, в запекшейся крови и мелких мозолях. Нет ни одного живого места. Слышу, как она тихо плачет и немного качается. Вижу, как ее тенниски перевёрнутыми валяются чуть позади стола. Мелани поднимает своё лицо, открывает глаза в которых стоит такая боль и поражение, что я ощущаю это на себе. При виде меня выражение ее лица не меняется.
— Остин, оставь нас пожалуйста, — поворачиваюсь я к брату. — Нам нужно поговорить.
Он долго стоит и смотрит на меня, потом делает шаг вперёд и обращается к Мелани:
— Мел, я буду снаружи, если что позови меня, и я сразу зайду, хорошо?
— Да, — шепчет она.
Он что серьезно? Думает ей нужна защита от меня?
Остин выходит, а я двигаюсь в ее направлении. Она быстро разгибает ноги и пытается спрятать их под столом. Но я быстрее. Наклоняюсь и хватаю ее ноги с двух сторон, чуть выше колен. Ее губы дрожали, а на ресницах застыли капельки слез. Сам присаживаюсь на колени, а ее ноги направляю так, чтобы она поставила на мои свои ступни. Кожа ее ног безупречна, чего нельзя сказать о пальцах на ногах и ступнях. Я очень нежно и медленно спускаю свои руки по ее ногам и останавливаюсь внизу.
— Мелани, что с твоими ногами?
Молчит.
— Скажи мне.
Никакой реакции.
— Ну же…прошу…
— Это из-за теннисок.
— Что с ними?
— Они мне малы.
— Почему не взяла на размер больше?
— Мне сказали, что больше нет. Это мой размер и вначале они трут всем.
— Этого не может быть, у нас всегда хранится форма и обувь для персонала всех размеров.
— Мне так сказали.
— Ты просила заказать обувь большего размера?
— Конечно.
— И?
— Сказали, что заказали, но до сих пор я из так и не получила.
— Кто сказал Мелани?
Молчит.
— Говори.
— Я не могу.
— Ты же знаешь, что я и сам могу это выяснить? Прошу просто скажи.
— Сэнди и Наоми.
Я делаю голубой вздох.
— Боже, ты работаешь тут больше двух месяцев.
— Да.
— Почему ты не сказала никому из нас?
— Всегда было не вовремя.
— Как ты не поняла? Нам всегда есть для тебя время, — поглаживаю ее ноги и говорю очень нежно. — В тот раз, в первые дни, когда ты надела свою обувь, это было из за того, что ты не могла носить эти чертовы тенниски?