Игра со Смертью
Шрифт:
– Значит, если я правильно понимаю, вы утверждаете, что ваш отец проводил запрещенные опыты над заключенными, и вы тому свидетель?
– Верно!
– То есть, вы хотите сказать, что обвиняемый, подвергающийся жестоким пыткам, которого содержали в кандалах и в клетке, все же имел с вами сексуальную связь, госпожа Эйбель? А как это возможно физически? Через решетку?
Звякнули цепи, и я вздрогнула. Посмотрела на Рино, встретилась взглядом с его горящими глазами.
– И через решетку тоже.
Обвинитель похотливо усмехнулся и снова осмотрел
– Когда вы снова встретились с обвиняемым, вы были замужем, верно?
– Наш брак с Рассони не действителен.
Тот снова усмехнулся.
– Неужели? А какой действителен? Тот, что вы заключили с обвиняемым без свидетелей? Вы были замужем, госпожа Эйбель, и прожили с мужем достаточно много времени. Или вы хотите сказать нам, что за все время брака с Рассони вы не делили с ним постель? Не занимались сексом?
– Да…то есть, нет, – я закрыла глаза, стараясь не сорваться. Не смотреть сейчас на Рино.
– Так да или нет? Вы занимались сексом с господином Рассони?
Он явно получал наслаждение от этих вопросов, а я сжимала руки с такой силой, что ногти вспарывали кожу на ладонях.
– Да, – я стиснула челюсти.
– Госпожа Эйбель, у нас на руках имеются показания свидетелей о том, что вы употребляли красный порошок. Это правда?
– Да, – я начала дрожать мелкой дрожью, бросая взгляды на Влада.
– А как вы его добывали? Кто вам поставлял препарат? Ваши любовники?
– Протестую. Отношения к делу не имеет!
– Имеет, Ваша Честь. Имеет.
– Протест отклоняется. Отвечайте.
Я уже понимала, к чему он клонит, и мне стало нечем дышать.
– Я его покупала.
– За определенные услуги, не так ли?
– А вы, господин Обвинитель, не вы ли предлагали их оплатить?
Глаза обвинителя сверкнули, и он повернулся к Судье.
– Ваша Честь, мы слышим здесь показания женщины, которая свидетельствует против своего отца, вырастившего её, которая изменяла своему мужу, употребляла красный порошок и вступала в беспорядочные отношения с мужчинами за дозу. У меня все, Ваша Честь.
Шатаясь, я пошла на свое место, по щекам катились слезы. Стиснула зубы, чтобы не разрыдаться. Я все испортила. Господи! Я все испортила! Мне не нужно было выходить.
Лязг цепей. Подняла голову и… снова услышала. Не просто лязг, а три одинаковых удара. Снова и снова. С интервалами…
«Я люблю тебя»… Когда-то давно я слышала этот лязг и улыбалась счастливая, или бежала по ступеням вниз, чтобы схватится за прутья решетки, жадно целовать его и шептать.
– Не могу… соскучилась. Люблю тебя, Рино… Мой Ринооо.
***
Объявили перерыв, и я пошла в туалет, чтобы сменить повязку на груди. Сдернула и увидела, как сильно разошелся шов. Всхлипнула, открывая сумочку, доставая кусок марли, чтобы приложить к ране. Дверь в уборную открылась, и я увидела Фэй.
– Викки!
Она с упреком посмотрела на
– Тебе нельзя было вставать с постели. Как давно это началось?
– Вчера.
Ведьма осмотрела рану, надавила несколько раз вокруг.
– Не пойму, в чем дело. Она затянулась. Я лично убедилась в том, что регенерация прошла полностью. Что же такое? Как ребенок? Шевелится?
– Да. Меньше, чем обычно, но я его чувствую.
– Постарайся подсчитывать, как я тебя учила. Дай, я сама!
Отобрала марлю, аккуратно сложила вчетверо и приложила к ране.
– Ты должна думать о хорошем, Викки. Слышишь? Посмотри на меня.
Я кивнула и обессилено облокотилась на раковину, открутила кран и плеснула воды в лицо.
– Болит?
– Нет.
– Лгунья. Я знаю, что болит. Сейчас дам обезболивающее.
– Нет.
Фэй посмотрела на меня, и я стиснула челюсти, стараясь перетерпеть.
– Навредит малышу. Я потерплю.
***
– Всем встать. Обвиняемый, Суд рассмотрел все нюансы вашего дела. Выслушав сторону защиты и обвинения, мы посовещались и вынесли свой вердикт – виновен. Осужденный приговаривается к казни через сожжение на солнце.
В зале раздался ропот, а мне показалось, что я падаю, а, точнее, я почти упала, но Влад удержал меня за плечи. Мне хотелось закричать, но я не могла. Я не верила, что слышу это. Мне казалось, что у меня галлюцинации. Они не могли его приговорить. Не могли! Как же так?
Я посмотрела на Влада, и он отвел взгляд. Нет. Не нужно отворачиваться. Это не может быть конец.
– Приговор обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение немедленно.
Внутри все оборвалось, и я все же закричала так громко, что у меня зазвенело в ушах.
А его уже уводили. Рино смотрел на меня, на то, как я бьюсь в руках Влада, как рвусь к нему, тяну руки и кричу. Я слышала свой собственный вой, он оглушал, от него закладывало уши. Меня раздирало от боли и отчаяния, меня не могли удержать ни король, ни Мстислав. Я вырвалась и бросилась за конвоирами, уводившими Рино. Споткнулась, упала на живот. Кто-то подхватил меня и поднял, а я вырывалась, окончательно обезумев, тянула к нему руки и кричала, как раненое животное. Я сошла с ума. Вырывалась и царапалась. Меня ослепляла дикая боль в груди и в животе, но та боль, что рвала душу, заставляла всеми силами пытаться освободится от рук, сдерживающих меня. Я начала задыхаться, покрываясь ледяными каплями пота.
– Если вы не успокоите ее – мы прикажем вывести из здания Суда и запретим присутствие на казни.
Голоса, как сквозь вату. Резкая боль заставила свернуться почти пополам и упасть на колени. Фэй наклонилась ко мне и прижала пальцы к моему животу.
– У нее начались схватки, Влад. Выносите ее отсюда. В какую-нибудь отдельную комнату. Они стремительные. Она сейчас родит прямо здесь.
***
Я снова его звала. Снова кричала в пустоту, наполненную чужими голосами, шагами, криками.