Игра стоит свеч
Шрифт:
Все было прекрасно, кроме одного. Кайл.
И дело совсем не в том, каким он был в первую половину сезона. А в том, каким он оказался на самом деле. Невероятно талантливый. Бесконечно обаятельный. Заботливый, внимательный. Умный сукин сын с острым чувством юмора. Человек, который не побоялся открыться ей в своей слабости. И оказался даже в слабости — сильным. Ах, да, и еще. Умопомрачительный красавец с фигурой бога.
Ее пилот. И нет его вины в том, что, несмотря на все то, что он творил в первую половину сезона… Несмотря на то, что девушки падали
Она сбежала, чтобы спасти остатки своей гордости. А еще потому, что понимала — сил ее не хватит на то, чтобы быть с ним рядом и не сорваться. Не скатиться до его жалости (ему-то не привыкать) и своего унижения. Нет, только не так! Пусть считает ее предательницей, у которой не все в порядке с головой. Но не жалкой, безнадежно влюбленной дурой! Что самое унизительное, одной из ОЧЕНЬ многих жалких, безнадежно влюбленных дур!
Вот только учебник итальянского тебе зачем, Ник? Неужели, вопреки всему, надеешься на что-то?
«Для расширения кругозора», — в очередной раз огрызнулась она самой себе. Перекинув ноги через голову, соскочила с кровати. Сколько можно валяться и жалеть себя? Надо пойти и сделать что-то полезное. Смотаться до Сальты, посмотреть на новые участки трассы, запланированные на следующий год.
— Этьен?
— Здравствуй, Макс.
— Судя по голосу, ты мне не особенно рад.
— Рад. Просто готовлюсь к сезону…
— Эт, мне хоть не ври! — тон Мак-Коски резок. — Нам нужно поговорить.
Лавинь вздыхает.
— Наверное. Говори.
— Лично. Это касается Николь.
Сэр Макс готовится к долгой дискуссии, к уговорам. Но Этьен неожиданно соглашается.
— Хорошо, я прилечу. Где ты сейчас?
— В Шотландии.
— Послезавтра. Жди.
Они стоят перед огромным, во всю стену, окном. Суровый морской пейзаж соответствует их мрачному молчанию.
— Угости, что ли…
— Чай, кофе?
— Виски!
И под односолодовый скотч разговор наконец-то начинается.
— Что с Ник, Эт?
— Это ты мне скажи, что с Ник? Она вернулась сама не своя! Я уж, грешным делом, думал, что ты из ума выжил и из команды ее выставил!
— Ну, знаешь!
— Да знаю я все, — морщится Лавинь. — Ник мне сказала, что это ее решение. Но все равно — это ты во всем виноват! Если бы ты не позвал ее тогда к себе…
— Она стала чемпионом! Это ничего значит?
— Значит, — шеф «Дакара» отпивает виски и невпопад морщится. — Конечно, это важно. Но после этого я ее не узнаю!
Сэр Макс хмурит лоб. Похоже, старый друг тоже не понимает, что происходит.
— Эт,
— Да ну тебя… — машет рукой Этьен. — Какие причины могут быть? Я научился справляться без Ник. Я же понимаю, ее место там, у тебя.
— Ты это понимаешь, я это понимаю, Кайл это понимает… А Ник — нет!
— Вот только про Падрона мне не говори! — раздражено отвечает Лавинь. — Из-за него все! Я еще до него доберусь!
— Напрасно ты так, — качает головой шеф «Мак-Коски». — Он, конечно, повалял дурака поначалу. Но сейчас он с Ник только что пылинки не сдувает. Так что он тут не при чем.
— Не надо мне говорить, что он тут не при чем! — Этьен встает, делает несколько резких шагов по комнате. Поворачивается к Максу. — Если кто и при чем, то только он!
— Объясни!
— Если бы я мог, — Лавинь досадливо хмурится. — Ну вот чувствую я…
— Чувствуешь? — иронически переспрашивает сэр Макс.
— Да! Если тебе угодно, могу уточнить — печенкой чувствую. Спиной. Не знаю — чем! Но это все из-за него!
— Не вижу причин, — пожимает плечами Мак-Коски.
— Я тоже. Но одно могу сказать… Стоит мне заговорить о нем — она вся зажимается, собирается, как перед прыжком в воду. И она это пытается скрыть, делает вид, что все нормально. Но я-то ее знаю. Что-то там нечисто.
— Что?
Лавинь бормочет что-то под нос. Исподлобья смотрит на Мак-Коски. Тот отвечает ему таким же мрачным взглядом.
— Ты думаешь о том же, о чем и я, Эт?
— Видимо.
— И?
— Что — и? Я совершил колоссальную ошибку, когда согласился на твое предложение!
— Кто мог знать, что так получится?
— Действительно, — раздраженно выдыхает Лавинь. — Я думал, Ник будет… рассудительнее. И не поведется на этого… Что ж теперь… Она все сделала правильно. Я надеюсь, ты ему ничего не скажешь?
— Конечно, не скажу, Эт.
Первый раз в жизни Мак-Коски соврал своему другу.
— Ну, что дал военный совет двух фельдмаршалов?
— Что-то ты подозрительно доволен? — Мак-Коски, напротив, мрачен. Он до сих пор не уверен в правильности принятого решения. Стоит ли говорить Кайлу. И если говорить, то что именно?
— Плакать, что ли? Есть проблема — должно быть и решение. Что сказал Лавинь?
Как всегда самоуверенный, намеревающийся решить все проблемы этого мира одним движением пальца Кайл. Если бы только сэр Макс был уверен… что ему не кажется. И за вниманием Кайла к Ник стоит нечто большее, чем то, что связывает пилота и штурмана. Он знает Кайла не первый год, видел неоднократно, как тот обращался со своими многочисленными девушками. И теперь он думает… ему кажется… А если все-таки только кажется? И как плохо будет, если он ошибается, плохо, прежде всего, для Николь! Если он ошибается в своих предположениях, этим он ударит, больно ударит по Ник, а ведь девочка хочет сохранить свою гордость.