Игра стоит свеч

Волкова Дарья

Она плакала долго, а успокоилась внезапно. Всхлипнула тихо пару раз. Что ж теперь, дальше себя мучить смысла нет. Завтра она заставит Кайла увезти ее отсюда. Она знала, что сможет его убедить, знала это со спокойной обреченностью лишенного последней надежды. Ей терять уже нечего.

Он мерил шагами пляж вдоль и поперек. Песок преданно хранил дневное тепло, море тихо мерцало флуоресцентными переливами. Вокруг царила теплая южная ночь, а в душе Кайла бушевала ледяная буря.

Отчаяние. Страх. Безысходность. Он сполна выпил горький коктейль отказа. Наверное, впервые в жизни он НЕ добился от женщины того, чего хотел. А самое

ужасное заключалось в том, что он сам толком не понимал — чего хотел.

Ник отказалась остаться в команде. Плохо, очень плохо. Но больно-то не от этого.

Он получил подтверждение своим предположениям. Тем самым, в которые очень не хотел верить. Где-то там, за океаном, в этом чертовом Буэнос-Айресе есть какой-то… какой-то козел, чтоб его! Он ничего не знал об этом неизвестном ему парне. Кроме одного — он его ненавидел! И всей душой хотел бы, чтобы он куда-то исчез, испарился, растворился.

Кайл с размаху плюхнулся на песок, зарылся пальцами в него поглубже. Набрал полную пригоршню и стал пересыпать из ладони в ладонь, наблюдая, как чуть поблескивают песчинки в лунном свете. На душе спокойнее не становилось, хоть ты тресни! А вместо этого в голове вдруг неожиданно возник вопрос. Что лучше? Чтобы Ник осталась в команде вместе с этим неведомым типом из Аргентины? Или черт с ней, с командой, но и в Аргентине ее никто не ждет, ну, кроме Лавиня, разумеется.

Какой бы вариант он предпочел, будь у него выбор? Ответ был быстрым и неожиданным для него самого. Но он вдруг понял: если выбрать, в качестве кого ему нужна Ник (а в том, что нужна, сомнений не было ни малейших), то… Ники-штурман ему была нужна, с ней он смог победить. Но если бы Ник была свободна… если бы не было этого парня… если бы у него был шанс на ее взаимность…

Кайл вскочил и опять принялся бродить по пляжу, загребая песок ногами. Взаимность? Слово было странным, непривычным, оно кололось, как цветы мордовника, которыми они любили кидаться в детстве. Но и отринуть его не получалось. Потому что… ему нужна ее взаимность! Но, увы… Он пнул ногой, взметнув маленький песчаный гейзер.

Вот если бы он был на месте того парня… Нет, ну вот какого черта?! Это ж кем надо быть, чтобы отпустить любимую девушку неизвестно куда?! И неизвестно к кому, злорадно добавил он про себя. Не видеться месяцами, жить в разлуке. В том, что это парень никогда не приезжал на этапы, он был уверен. По крайней мере, в последние полгода, после Монако — точно. Вот если бы Ник была его… Он даже зажмурился, в напрасной попытке отгородиться от того вихря образов, которые вызвали у него это сочетание слов: «Ник — моя». Слегка усмехнулся этим бурным эмоциям, но очевидности собственных мыслей это не отменяло. Уж он бы так себя не вел, точно. Нельзя отпускать любимую девушку, разрешая ей мотаться по всему свету, да еще в компании с такими подозрительными личностями, как он сам, например.

Кайл хмыкнул. Он бы свою девушку к такому типу, как он сам, и близко бы не подпустил. И уж тем более, не позволил бы ей проводить с ним так много времени, работать вместе, разговаривать, не позволял бы, чтобы этот тип развлекал ее, веселил, брал за руку, целовал…

Да он идиот!!!

Ведь у него были шансы! Отнюдь не мифические, а вполне реальные возможности! Где этот знойный аргентинец?! Да хрен его знает, где. Впрочем, известно где. Но Буэнос-Айрес — это очень далеко отсюда. А вот сам Кайл здесь. И Ник здесь. И… видимо, не так уж сильно она любит своего парня, раз могла спокойно жить с ним в разлуке столько времени. Если уходила с головой в работу, с удовольствием общалась

с Кайлом. И где был этот парень, когда Ник попала в аварию? Да если бы Кайл узнал, что его любимый человек… что с ним неизвестно что… да нет такой силы, которая удержала его на месте! А этот!?! Да он попросту недостоин Ники!

Кайл выдохнул. Шумно. Потом еще раз, но медленнее, еще раз. Решение, внезапное, абсурдное, завладело его существом целиком. Рациональная часть личности позорно спасовала перед этим натиском.

Ему все равно, пофиг, наплевать на всех и все, на доводы разума и на очевидную нерациональность того, что он собирался сделать. Одно Кайл знал твердо: если ты не знаешь, что делать — делай то, что у тебя получается лучше всего. Лучше всего он умел водить автомобили и соблазнять девушек. Из своего первого умения он уже извлек все, что можно, но и этого оказалось недостаточно, чтобы заполучить Ник. Значит, придется воспользоваться своим вторым талантом.

Он резко повернулся в сторону дома. Даже если она пошлет его… даже если пошлет его куда подальше… лучше откровенное «нет», чем неизвестность. Но он просто обязан попробовать… попытаться… пока у него есть хоть какой-то шанс.

Осторожно повернул ручку двери. Не заперто. А ведь двери всех спален в доме запираются изнутри, он знал это точно. Ник не ждет от него плохого, не боится его совершенно. А вот это напрасно, девочка моя. Ох, как напрасно, таких, как он, надо очень сильно опасаться! И тихо, по-кошачьи он скользнул в комнату.

Ник спала, укрытая до плеч простыней. Лунный свет мягко серебрил ее лицо, отбрасывал причудливые тени на скулы, слегка очерчивал нежные губы. Еще есть время, чтобы передумать, остановиться, подумать о том, что он может услышать в ответ «Нет». Но он не передумает.

Встав на колени перед ее кроватью (это уже вошло у него в привычку, кажется!), легко касается пальцами ее лица, обводит контур губ. Ник чуть хмурится во сне этим прикосновения. Так, все, надо действовать, пока она не проснулась, и он не услышал горькое «Нет». Пока еще есть надежда на сладкое «Да».

Оказывается, он все это время помнил, какие они на вкус — ее губы. Помнил с того единственного, почти невинного поцелуя. Но сейчас о невинности можно забыть. В ход сразу же пошел язык, и вот он уже внутри, в теплом сладком плене ее рта. И останавливаться он не собирается, несмотря на то, что Ник охнула, просыпаясь.

Ни черта он не остановится. Все жарче, откровенней, интимней. Совсем не так, как надо целовать девушку в первый раз. Но она его не отталкивает, хотя и не отвечает. И первому отстраниться приходится все же ему, потому что банально заканчивается воздух в легких. Ее лицо перечерчено тенями, выражения глаз не видно, слышно лишь ее тяжелое дыхание. А ему все равно нечего сказать, один глубокий вдох — и поцелуй возобновляется. И снова глубоко, жарко, ненасытно. А когда ее язык робко касается его, Кайла дергает так, что он снова отстраняется. И тут она произносит слово. Одно-единственное слово. Слово-ответ на его поцелуй. Не «Да». Но и не «Нет».

Жалобно, на выдохе:

— Еще…

У него «срывает крышу». И вот он уже сверху, языком внутри, руками по всему телу, судорожно выдирая оказавшуюся между ними простынь. На нем футболка и шорты, на ней — какая-то тоненькая маечка и микроскопические трусики. В общем, одежды — до фига!

На секунду прерывает поцелуй, лишь для того, чтобы стащить через голову футболку. Тянет вверх ее маечку.

— Кайл, что ты делаешь?..

Какой вопрос, такой и ответ. Со стоном.

— Не знаю! С ума схожу. Хочу.