Игра теней

Сатклифф Кэтрин

Она подождала, пока Кейн ушел в дом. Только тогда Сара подошла и постучала.

– Открыто, – ответил низкий суровый голос.

У девушки участился пульс и засосало под ложечкой. Теперь она желала только одного – побыстрее сбежать отсюда.

Через мгновение дверь распахнулась, и ошеломленная Сара отпрыгнула в сторону.

Морган Кейн с удивлением смотрел на завернутое в черное создание. Он ожидал Генри.

Мгновение он ничего не говорил. Очевидно, его резкий ответ испугал женщину. Какую-то минуту Морган раздумывал, кто бы это, черт возьми, мог быть, чтобы стучаться к нему в столь поздний час ночи. Затем он заметил траурный наряд,

и его осенило: дочка губернатора.

Днем раньше Морган стоял в церкви и смотрел, как она рыдала над гробом отца. По правде говоря, именно из-за нее он и пришел на похороны Честера Сент-Джеймса. Морган слышал молву об этой леди с тех пор, как заявился в Джорджтаун год тому назад. Он знал о том, что Сару нежно любили как британская аристократия, так и крестьяне. Женщина-ребенок, склонная к крайностям, Сара Сент-Джеймс очаровала и завоевала всех, резвясь по утрам босиком с туземцами, а вечером царственно появляясь в обществе в сопровождении отца.

Когда неделю назад Кейн был приглашен в резиденцию губернатора, Честер Сент-Джеймс показал ему портрет дочери на стене. Там была изображена чрезвычайно миловидная девочка в бледно-зеленом кринолине и желтом кушаке, с глазами, полными озорства, и сияющими золотистыми локонами, падающими на хрупкие белые плечики. В маленькой ручке она держала нежные нарциссы. Портрет назывался «Солнышко».

Кейн был совершенно загипнотизирован преследующим его образом детской невинности, запечатленной в голубовато-зеленых глазах дочери губернатора. Именно портрет заставил Кейна простоять всю церемонию в церкви и не отрывать глаз от рыдающей жены. Он следовал за Сарой весь путь до кладбища в надежде, что ветер приподнимет вуаль. Но этого не случилось.

А теперь в его дверях стояла и дрожала сама Сара. Она смотрела на Кейна через черное кружево траурного барьера. На мгновение он опешил. Затем смутился, а потом вдруг понял причину ее визита. Эта мысль стукнула его молотком по голове, и он весь напрягся.

Сара проскользнула мимо прежде, чем Кейн пригласил ее войти. Даже в траурном наряде она казалась совершенно неуместной в этой комнате. Подчеркнутое великолепие ее одежды, царственная осанка только усиливали впечатление убогости окружающей обстановки. Это сильно задело Кейна.

– Войдите, – медленно проговорил он и захлопнул дверь. Сара не сразу взглянула на него, она стояла, сцепив руки в черных перчатках, и напоминала ему котенка на грани бегства.

– Меня зовут… – начала она.

– Я знаю, кто вы.

– Тогда я полагаю, вы знаете, почему я пришла сюда, – услышал он ее робкий голос.

Кейн шагнул было к ней, но девушка отступила и продолжала:

– Я знаю, что вы встречались с моим отцом незадолго до его смерти…

– Ну? – резко оборвал ее Кейн. – И что из этого?

– Он просил вас помочь ему в… кое-каких делах.

– И я ясно сказал ему, что меня это не интересует. Сара опустила сжатые в кулаки руки, что вместе с напряженными плечами говорило о возрастающем в ней гневе.

Кейн сел у окна на стул, взял с подоконника сигару и зажег ее прежде, чем снова взглянуть на девушку.

– Не интересует! – повторил он.

– Конечно же за определенную цену…

– Ни за какую цену. Я слишком люблю жизнь, мисс Сент-Джеймс.

– Но вы же были в Жапуре и вернулись невредимым.

– Но это как сказать, chere. [1]

– Однако ваша храбрость стала легендарной. Вы же герой, сэр.

Кейн

рассмеялся с сигарой в зубах и прищурился. В свете яркой лампы вуаль не скрывала чудный блеск локонов его визитерши, и он снова увидел мысленным взором потрясший его портрет.

Вынув сигару изо рта и выпустив струйку дыма через нос, он проговорил:

– Вот, что я скажу, принцесса. Сними-ка эту шляпу, чтобы я мог увидеть, с кем я разговариваю, и может быть, я передумаю.

1

Chere – дорогая (фр.)

– Не болтайте глупости, я в трауре.

– Ну, а я не в трауре и не желаю разговаривать с чертовой тенью.

Сара чуть не задохнулась. Между ними разгорелась молчаливая битва: девушка упрямо отказывалась снять шляпку, а Кейн упорно продолжал глазеть на нее. Неожиданно взмахнув тафтовыми юбками, Сара бросилась к двери и остановилась. Резко повернувшись к нему, девушка сорвала шляпку и бросила ее на пол.

В то же мгновение она одарила Моргана едкой, как щелочь, улыбкой.

Итак, в громоздком траурном наряде Сара Сент-Джеймс воплощала собой горе и отчаяние. Это была не женщина, а ребенок. У нее было маленькое личико цвета теплой слоновой кости; огромные глаза были красноваты от пролитых слез, их великолепные цвет и форма подчеркивались светло-каштановыми бровями. Львиная грива золотых волос рассыпалась по плечам и спине. Лицо не отвечало принятым канонам викторианской красоты: скулы слишком сильно выражены, отчего лицо казалось тощим и угловатым. И рот был, вероятно, чуточку полным и красным, чтобы соответствовать представлениям большинства мужчин о женском совершенстве. Но для такого парня, как Кейн, этот рот говорил о страсти и вызывал мысли об убыстряющих пульс желаниях. И Морган мгновенно поверил в побежденного арабского шейха, пожелавшего отказаться от целого гарема, только чтобы завладеть ею. Он отбросил стул на пол и швырнул сигарету в окно.

– Ваш отец просил меня нарушить законы Бразилии. Но что еще важнее, он хотел, чтобы я пошел против самого Родольфо Кинга. Если кто-то может одолеть Кинга… По крайней мере, ненадолго.

– Но вы же работали на него…

– Всем известно, что подписать контракт с Кингом, все равно что продать себя дьяволу, мисс Сент-Джеймс, Никто не работает на Кинга просто так. Когда вы ему надоедаете или он разозлится, вы умрете весьма неприятной смертью. – Кейн прислонился к подоконнику, позволяя ночному воздуху охладить ему лоб и освободить голову от воспоминаний. – Я скрылся от него на какое-то время, удрав из Бразилии. – Кейн внимательно посмотрел на Сару. – Ваш отец знал, с каким человеком он будет иметь дело, и все же он рискнул всем, что имел, и большей частью того, что имели его друзья, ради игры, которая была обречена с самого начала. Я повторю вам, что сказал его превосходительству губернатору прямо в лицо: он оказался абсолютным дураком.

Сара молнией пролетела через комнату и залепила Кейну пощечину. Он схватил ее за запястье и завернул руку за спину так, что Сара буквально упала на него и ее груди прижались к потной глыбе его груди.

– Черт возьми, кем ты себя вообразила? – вспылил Кейн. – Давай-ка выясним, красавица. Ты можешь повелевать мужчинами на пяти континентах взмахами своих длинных, прекрасных ресниц, но со мной это так просто не получается.

– Варвар! – прошипела она сквозь зубы. – Убери от меня свои руки.