Игра в бессмертие

Потёмкин Сергей

— Слышу, — через пару секунд подтвердил Роберт (его голос звучал у меня в голове, но и Кэсс, судя по её удивлению, его услышала). Будто в ответ на мои мысли Роберт добавил: — И вижу…

— Хорошо, — сказал я. — Значит, ты знаешь, что мы решили.

— Знаю, — произнёс Роберт. — Я рад. Поверь, вы решили правильно.

Я лишь молча кивнул.

— Как ты намерен добраться до

куклы? — спросил Роберт.

Я вздохнул. Около трёх часов назад, сидя у перекрёстка, я как раз думал о способе, к которому не прибегло бы большинство геймеров. Этот способ я сравнивал с русской рулеткой.

И похоже, мне придётся в неё сыграть: админы «Дворга», явившиеся за куклой, лишили нас времени на раздумья.

— Объясню позже, — сказал я. — Скажи, ты можешь взломать «Дворг»?

— Я взломал бы и ад, если бы там была Сеть. Что конкретно тебе нужно?

— В «Дворге» есть система порталов. Ты наверняка их видел — они выглядят как молнии.

— Знаю, — сообщил Роберт. — И?..

— Мне нужно, чтобы один такой портал открылся у Триумфальной арки. Примерно через два часа… И чтобы Кэсс могла им воспользоваться.

Кэсс догадалась:

— Хочешь, чтобы я, выйдя из Убежища, очутилась рядом с аркой?

— Точно, — я вновь обратился к Роберту — Ну так как — сделаешь?

— Без проблем, — бросил тот.

— Отлично, — я взглянул на Кэсс. — Когда я с тобой свяжусь, приходи к арке. Надеюсь, там уже будет тихо.

— А ты что собрался делать? — удивилась Кэсс.

Я усмехнулся:

— Рулетку крутить…

Прежде, чем снова покинуть Убежище, я забрал у Кэсс запасную обойму от автомата: ей она не нужна, а мне пригодится. Патронов мне понадобится много. Чем больше, тем лучше.

Не все здания в «Дворге» выглядят так, как им положено выглядеть в постапокалипсисе.

Я стоял за углом дома, через улицу глядя на ресторан. Под французским «Dragon d'or» (то есть «Золотой дракон») золотились иероглифы, над крыльцом изгибался затейливый козырёк. Слева и справа висели фонарики — красные, круглые, с золотистыми кисточками. Пусть они и не горели, но выглядели торжественно — я бы даже сказал, неуместно. Да и сам ресторан в опустелом квартале смотрелся как торт на свалке.

Хотя нет, вру: опустелым этот квартал не был.

Тут полно было тех, кто пережил вторжение дворгиан: измождённые жители бродили по улицам, утратившим былой лоск. Даже рынок имелся (я его миновал на пути к ресторану): со штабелей ящиков, превращённых в прилавки, расходились консервы, яйца, чай, местный самогон, бижутерия, книги, поношенная одежда и много чего ещё. Примечательно, что за всё это расплачивались не патронами, как во многих постапах, а обычными евро; уж не знаю, в чём тут дело, но думаю, что в узколобости сценаристов…

Зато после рынка началась территория, где свободно не ходят; там я уже выбирал закоулки, не шумел и избегал открытых мест. Часть пути прошёл по крышам, начав с музея–заброшки: так я миновал зомби, бродивших внизу. Потом слез по пожарной лестнице, пересёк ещё две улицы и наконец–то добрался до ресторана.

Вжавшись

в стену, я издали глядел на охранников: два хмурых китайца маялись на крыльце. Одеты они были стильно, в национальные деловые костюмы; приталенные пиджаки с воротником–стойкой казались не по–осеннему тонкими — видно, создатели «Дворга» решили, что китайцы — народ закалённый. Если бы не автоматы, висевшие на плече у обоих, их можно было бы принять за восточных бизнесменов или врачей.

— Что это за место? — спросил Роберт.

Он за мной наблюдал, но не лез ни с советами, ни с вопросами: этот был первым за полчаса.

— Ресторан, — многозначительно сказал я.

— Ага, — отозвался Роберт.

И всё… Поразительная сдержанность. Ничего общего с ящером, вошедшим в мою приват–зону: там он был в маске во всех смыслах этого слова.

Правда, я не обольщался — ведь маской могла быть и его деликатность.

Оценив обстановку, я тихо спросил:

— Видел, как я шёл по крышам?

— Видел, — с завистью подтвердил Роберт (он–то большую часть жизни глазел на ВИРТУС с экрана). — Ты выбрал тот путь, чтобы не встретиться с зомби?

— Это были не просто зомби, — уточнил я. — Ими управляли.

— Управляли?.. — тут Роберт задумался и добавил: — Да, пожалуй: им же положено бродить в поисках человечины, а они патрулировали окрестности… Какой–то странный постапокалипсис…

Я с усмешкой подтвердил:

— Это ещё не самое странное. Короче, слушай…

Поскольку Роберт не играл в игры, мне пришлось обрисовать ситуацию.

Эта часть города — одна из тех, где есть выжившие. Но хозяева здесь не французы, а китайцы — точнее, обосновавшаяся в Париже триада (когда я это сказал, Роберт издал стон, поражаясь абсурдности сюжета). Главарь триады Мань–Лун носит перстень, снятый (и вот тут Роберт застонал ещё громче) с мёртвого дворгианина: Мань–Лун якобы нашёл его труп, когда пришельцы напали на Землю. Смекалистый гангстер быстро просёк, что перстень подчиняет зомби, и с блеском это использовал: ему теперь подконтрольны полчища мертвяков. Они собирают с местных мзду и охраняют границы его владений, к коим и относится ресторан.

Когда я закончил, Роберт с сомнением уточнил:

— Хочешь сказать, в постапокалиптическом Париже стоит китайский ресторан, где тусуется триада, чей главарь носит перстень скоропостижно скончавшегося пришельца?

— В общем и целом — да, — кивнул я.

— И в это играют?.. — не поверил Роберт.

— Вообще–то играют и не в такое… — мне вспомнился ретро–обзор очень старого шутера, где нехорошие корейцы напали на США. — Ты в курсе, что в последнем «Бэтмене» Брюс Уэйн меняется телами с Джокером? А Макс Пэйн теперь медиум и общается с мёртвой женой, — продолжая говорить, я снял с плеча «ФН СКАР». — Мы давно напридумывали всё, что могли, и теперь креативничаем. А от креатива до глупости — один шаг.