Игра в безумие
Шрифт:
– Позовите его.
Лоуренс дрожащим голосом произнес:
– Поль, к вам можно на минутку?
Тишина.
Монсер снова повернулся к Лоуренсу:
– У вас есть ключ?
Теперь он даже не пытался говорить потише.
– Внизу, в канцелярии. Но если ключ внутри, не сможем...
– Ничего, справимся. Принесите.
Когда Лоуренс вернулся, Монсер взял ключ, присел и с минуту повозился с замком. Слышно было, как внутри ключ упал на пол. Вставив в замок другой, он повернул его. Двери открылись.
Комната была пуста, по крайней мере вначале так показалось. Брилл первым увидел тело, висевшее за дверьми, багровое опухшее лицо, петлю на горле из пестрого галстука. Положив тело на пол и стянув петлю, Монсер с Бриллом попытались сделать искусственное дыхание. Полинг с недовольной миной отвернулся. Джей Барнс Лоуренс воскликнув: "Господи!" - повторял это снова и снова.
– Закройте двери, - приказал Полинг. Лоуренс сделал это, не отводя глаз от тела на полу и качая головой.
– Повесился... Кто мог подумать...
– Не стойте так, вызовите врача...
Уходя, Лоуренс продолжал покачивать головой. Полинг взглянул в окно.
– Он увидел нас у машины.
Подняв конверт с надписью "Полиции", открыл его.
– Бесполезно, - бросил Брилл, разгибаясь. Монсер продолжал свои попытки. Полинг читал письмо Вэйна:
"Я пишу это, потому что за последние три месяца после переезда в Роули жизнь моя пошла прахом. Элис от меня ушла. В это странное заведение меня отправили на какие-то курсы для дилетантов, а после моего возвращения Хартфорд постарается лишить меня места.
Ясно, что полиция подозревает меня в убийствах. Жизнь моя, как я понимаю, кончена. Начать новую? Невозможно,
Но хочу, чтобы все знали правду. Я повел себя глупо, лгал полиции, но не совершал никаких преступлений. Меня кто-то преследует.
Я хочу написать все, что знаю о деле Олбрайт. На допросе я говорил чистую правду. Луизу Олбрайт я почти не знал. Проводил до дому и поцеловал, не больше. Узнав о других случаях с девушками, полиция меня заподозрила, и напрасно. Ничего я не знаю о письме, отпечатанном на моей машинке. Не могу объяснить. Но говорил я одну чистую правду.
До вечера пятницы.
В пятницу я вернулся домой и не нашел Элис. Немного выпив, обошел дом и пошел в подвал взглянуть, забрала ли она чемоданы. Чемоданов там не было. На том месте, где они лежали, бетонный пол потрескался и осел. И воняло. Ковырнув рассыпавшийся бетон, я нашел труп.
Чей это был труп, как туда попал, сколько там лежал? Понятия не имею. Но я перепугался. Чувствовал, что от него нужно избавиться. За мной следили, снаружи стояла полицейская машина. Они могли найти труп и арестовать меня.
И я взял лом и выкопал её - яма оказалась мелкой и плохо забетонированной. Уложил в багажник, накрыл мешком и её тряпками, валявшимися в яме. Поехал на болота, остановился,
Была это женщина. К её смерти я не имею никакого отношения. Пока ещё её не нашли, но, разумеется, когда-нибудь наткнутся, рано или поздно. И снова возьмутся за меня. Я этого не вынесу.
И почему это случилось со мной?
Поль Вэйн".
В конце письма было нацарапано:
"Полиция здесь. Осматривает машину. Я больше не могу".
Монсер поднялся, вытирая пот со лба.
– Да, он отгулял свое, это точно. Ну что, признался, небось все выложил?
– Нет.
– Но как же так? Чего ж он повесился? И ещё на таком чудном галстуке.
Полинг взглянул на тело.
– Не знаю...
Брилл тоже посмотрел на то, что было Полем.
– Проблему можно решить и так...
Понедельник, двенадцать тридцать. Боб Лоусон довольной улыбкой встретил Брайана Хартфорда.
– Садись, Брайан. Я рад, что ты нашел для меня минутку. Тебе должно быть интересно, что Джой Фиддик уже вне игры. Их интересы переменились. Точнее, мы заключили с ними соглашение, по которому получаем доступ на американский рынок. Начнем работать в Штатах, и по-крупному. Понадобятся большие затраты, конечно, но
игра стоит свеч. Ты себе это представлял не так, а?
Отпираться не было смысла.
– Не так.
Теперь он ждал вполне определенных выводов, но ошибся. Видимо, сочтя, что победителю позволительно быть великодушным, Лоусон предложил ему повышение и расширение полномочий - все руководство американским проектом. Хартфорд предложение тут же принял.
Иногда противника нужно уничтожить, но часто лучше подкупить. Боб Лоусон настолько был доволен собой, что набрал номер доктора У инстенли и условился о визите.
Понедельник, четырнадцать тридцать. Хэзлтон, войдя в кабинет Плендера, захлопнул за собой дверь. Выглядел он неважно.
– Вы уже знаете?
– Что?
– Вэйн увидел, как обыскивают его машину, и повесился. Этого нельзя было допустить. Проклятый идиотизм.
– Значит, это все-таки он?
– Казалось, Плендер разочарован.
– В письме он ни в чем не сознался, только, что избавился от трупа француженки. Нашел её в подвале и перепугался.
– Тут Хэзлтон заметил перед сержантом груду бумаг.
– Какого черта вы в них роетесь?
– Материалы следствия. Я был уверен, что видел в них что-то очень важное, слова кого-то из допрашиваемых.
– Не понимаю, о чем вы.
Плендер сглотнул слюну, прежде чем ответить. Хэзлтон понял, что сержант крайне взволнован.
– Брилл подал очень подробный рапорт о вашей беседе с Альбертой Норман. Смотрите, что она сказала об Алистере: "Он был лентяй. И скряга". Она так говорила?